Каждая из них заверяла других в своей невиновности, ссылаясь на то, что все объявления были на одну и ту же квартиру. Да и впрямь не на улице же им оставаться. Ссорясь, стараясь перекричать другую, чуть ли не в один голос выкрикивали: «А кому же тогда звонила?»
На что в ответ, шипя друг на друга, вынужденно признавались, что звонили не родственникам, а хозяйке квартиры. Пожилая женщина, слыша их гомон, была уже и сама не рада тому, что сдаёт квартиру.
Поэтому для начала успокоила. И чтобы как-то их примирить, с радушной улыбкой поспешила предложить всем вместе дружненько посидеть за столом, выпить за знакомство чай, поговорить о том, о сём. Говоря, что как раз сейчас и пирог с капустой подоспеет в духовке. К месту будет. Гостьи, переглянувшись, расплываясь в улыбке, охотно кивнули. На лицах читалась ничем неприкрытая радость, глаза тут же засияли добротой. Хозяйка была рада, что нашла компромисс. Та, спеша на кухню, на ходу нахваливала свой пирог, говоря, что тот по рецепту её бабушки; заверяя, что бабуля знала толк в кулинарии, мол, некогда самого Л.И.Брежнева обслуживала на его личной даче. Таня, видя, что хозяйка разговорилась, даже разоткровенничалась, стала расспрашивать о столь ценном и знаменитом рецепте. Девушка, вовсю старалась понравиться. И как назойливая муха, неугомонно жужжа над её ухом, делала комплименты:
– Ой, как у Вас уютненько, прямо как у нас дома.
Инна тут же щипнула ту за руку, шипя:
– Замолчи, нас четверо, ты не одна.
Таня, заметив в дверях кота, бросилась к нему:
– Ой, киса! Как мой «Васька» тоже «сибирский».
Искренне радуясь:
– Какой пушистый, а хвост так вообще… Слов нет!..
Подойдя к нему, погладив, начала сюсюкаться:
– Какие мы большие! – поглаживая шёрстку, – какие усики!.. – трогая руками.
Тот, мяукая, уже тёрся об ноги, правда, Инны. Та пинком сбросила с ноги, делая презрительную гримасу.
Таня, искоса глядя то на Инну, то на остальных была сама любовность; завоёвывая дружбу кота, щебетала:
– Ты с нами подружишься? Мы хорошие! Не будем обижать, а наоборот!..
Смеясь:
– Затискаем! – беря на руки. – Кисуля!.. – прижимая к себе, – Лапуля!
Незаметно для других стукнув Инну ножкой в бок, она нарочито громко выдавила:
– Мы кошатницы!.. – впиваясь в неё въедливым взглядом, с голливудской улыбкой переспросила:
– Правда?
Инна была вынуждена признаться:
– Ой, конечно, правда!.. – растерянно глядя на всех сразу.
Видя на их лицах изумление, поспешила признаться:
– Собак не очень, а вот кошечки, котики моя слабость.
И в этот момент неожиданно для всех из-под ног Тани вынырнула такса. Инна застыла на месте, онемев. На выручку пришла Оля, что в порыве радости кинулась к таксе и стала целовать, ласкать, кажется