2
Проходя мимо Реввы, Сарычев дёргается, стараясь вырваться, но Середа, сбив того с ног, садится сверху.
– Не дёргайся. Пристрелю.
– Вы не имеете права! – Орет Сарычев, – Это дискриминация!
– Ух, ты! – Говорит Ревва, – Какое ты слово заковыристое знаешь! Где ж тебя таким научили? Наверное, в соседнем подъезде. Или на помойке.
– Всё равно отпустишь, начальник. У тебя ж против нас ничего нет.
– Найдём. Не беспокойся.
Кузьмича и Сарычева сажают в машину. Перед тем, как сесть в машину, Ревва берёт за руку Пашу и отводит в сторону.
– Я хотел бы, чтобы вы показали место, где произошло убийство.
– Да-да! Конечно. Это произошло на трамвайной остановке, на улице Даля.
– Даля? А как вы оказались здесь?
– Я от них… на трамвае сбегала.
– А они?
– А они положили его в багажник и погнались за мной.
– Кого?
– Ну, этого, которого убили. Они загрузили его в багажник машины.
– А где машина?
– Наверное, где-то здесь.
– Вы случайно не заметили, какая марка у них машина?
– Случайно заметила. У нашего декана точно такая. Это джип. Номер я не очень запомнила. Только три цифры. Три семёрки.
Ревва поворачивается к полицейскому УАЗику.
– Середа!
Уже примостившийся, в тесной машине Середа, недовольно вздыхает.
– Ну, что такое? Чуть что, сразу Середа! Почему не Любушкин? Почему не Петайкин?
– Давай живее.
Середа медленно опускает ноги на землю, неторопливо вылезает и неспешно подходит к Ревве и Паше.
– Слушаю, гражданин начальник?
– Обойди квартал. Где-то должен стоять джип.
– Черный, – уточняет Паша.
– Черный, – повторяет Ревва.
– Ночью они все черные, – произносит Середа.
– В номере три семёрки, – продолжает Ревва, не обращая внимания на реплику Середы, – На этой машине они приехали. Найди её. В багажнике – труп.
– Понял. Джип черный. Три семёрки, – повторяет распоряжение начальника Середа, – В багажнике – труп. Раз, два, три, четыре, пять. Я иду искать. А кто не спрятался в багажнике, я не виноват.
Панорама фасада дома, начиная с крыши по темным окнам к подъезду первого этажа, из которого наряд полиции выводит задержанных Сарычева и Кузьмича. На стене дома мелькают их тени. Беспокойно трепещет листвой единственное хилое дерево, растущее в этом дворе-колодце. Блики от мигалки расцвечивают весь двор, окрашивая все стены то в красный, то в жёлтый, то в зелёный цвет. Отчего он кажется фантастическим. Поэтому всё, что происходит, кажется не реальным. Даже тёмная фигура майора Реввы на фоне светящихся фар превращается в какое-то искривленное загадочное существо. Рядом с Реввой фигуры Паши и Любушкина