Это же Джеймс! Самый безвредный мужчина на планете. На ленч он ел салат. Салат! Заправленный лимонным соком и оливковым маслом! В то время как все остальные ели бутерброды с итальянской ветчиной.
Грейси расправила плечи и одернула футболку. Она не нервничает. Нисколечко не нервничает.
В нескольких дюймах от нее Джеймс остановился. Он стоял очень близко, ближе, чем когда бы то ни было. И они находились одни. Даже отдаленного шума, который производили грузчики, не было слышно. По негласному взаимному соглашению – Грейси сама не знала, с чего оно началось – они следили за тем, чтобы никогда не оставаться наедине. И вот, пожалуйте, он меняет правила. Она втянула воздух. О нет! От Джеймса приятно пахло. Кожей, трудом и мужчиной. Они уже несколько часов занимались физическим трудом, как он ухитрился до сих пор приятно пахнуть? Грейси вдруг стало казаться, что он слишком высокий. Слишком широкий. Он потянулся за коробкой и еще больше заполнил ее поле зрения. Грейси глотнула, у нее пересохло во рту.
– Что это ты делаешь?
– Помогаю.
Он улыбнулся, и Грейси, к вящему потрясению, обнаружила, что при улыбке на его левой щеке появляется ямочка. Где же он прятал ее раньше? До Грейси вдруг дошло, что она никогда не видела эту ямочку, потому что Джеймс до сих пор ей не улыбался. Он только хмурился. С хмурой миной она может справиться, а с этой ямочкой – нет.
От него исходило тепло, согревающее Грейси с головы до ног. Сердце ее замерло, а все общее состояние стало подозрительно смахивать на возбуждение. Не может быть, чтобы он ее завел. Если ее заводит он, значит, ей срочно нужен секс. Очень срочно. Она нахмурилась.
– Прекрати. Ты снова меня раздражаешь.
Он встретился с ней взглядом. На таком расстоянии Грейси рассмотрела, что поразительный зеленый цвет его глаз содержит примесь голубого, вот почему в них сквозит холодноватый оттенок. Она перевела взгляд на его губы, и у нее, к ее досаде, перехватило дыхание. Почувствовав, что соски напряглись, Грейси попыталась это скрыть – и скрестила руки на груди. Потом постучала ногой по полу и показала на обувную коробку.
– Ну, так чего ты ждешь?
Его губы удивленно изогнулись.
– Я думал, моя помощь тебя раздражает.
Что ж, если он может держаться хладнокровно, она тоже сможет. Грейси пожала плечами.
– Раз уж ты здесь, почему бы тебе тогда не сделать что-нибудь полезное?
– Я полагаю, тебе придется вытерпеть эту муку. – Он покачал головой и изобразил притворное сочувствие. – Но будешь ли ты спать сегодня ночью?
Грейси презрительно изогнула губы.
– Я тебя уверяю, когда я лежу ночью в постели, я думаю о ком угодно, только не о тебе.
Это была ложь. Она в самом деле иногда думала о профессоре, но только о том, как сильно он ее раздражает. Больше ни о чем. Ну ладно, иногда она представляла себе, насколько плох он должен быть в постели. Но это вряд ли считается.
Джеймс ничего не сказал, только шагнул ближе, в