Двери 520. Святослав Элис

же, вообще, куча народу тонет. Кверху ведь тепло, а снизу такой мороз (дядя Витя повторяет свой передергивающийся жест). Люди у нас больно храбрые – ныряют туда, а у кого сердце больное, у кого чего. Хлоп из тепла в мороз, у кого хочешь прихватит.

      Вот и стоят там по дну утопленники. А знаешь, почему так прямо стоят? А потому что у тебя в голове воздух. Мозг, он не может без кислорода, там в нём постоянно воздуха набрано, он вверх тянет. В лёгких тоже воздух и тоже вверх тянет, а ноги, они тяжёлые, вниз опускаются. Вот так и встаёшь. В реках, там течение есть, – утопленников сносит, и они всплывают. А в Ае никакого течения нет, вот.

      А ещё в других озёрах покойники всплывают, потому что гнить начинают. Скапливаются внутри газы гнилостные, и он бац вверх, как пробка. А в Ае на дне холодно до чёрта, в таком морозе пока он там гнить начнёт. Единственный шанс, что всплывёшь, – если рыбы ноги объедят хорошенько.

      Я заворожённо слушала дядю Витю, буквально ощущая всем телом холод со дна озера. Проходит несколько секунд, но продолжения не следует. Дядя Витя просто выпускает дым, думая о чём-то своём. Может быть, вспоминает, как нырял в озеро сам. Докурив свою папиросу, дядя Витя вновь забирается на стремянку. Я сижу потрясённая.

      Эта история, может быть, даже и не правдивая, не даёт мне покоя до сих пор. Целое дно окаменело стоящих в морозе покойников, над которыми радостно плавают ещё пока живые…

      Я снова посмотрела на лист бумаги. Оказывается, задумавшись, я нарисовала ручкой ещё одну чёрную дыру – на этот раз вытянутую. Штрихи ручки лежат друг поверх друга очень жирно, так что чёрная краска поблёскивает. Наверное, примерно такое оно и есть, озеро Ая.