– А эта, – она небрежно кивнула в мою сторону, – обозвала меня дурой, а потом у моей подруги парня отбила.
Ольга Борисовна прыснула в кулак. Я прекрасно видела, что её начал разбирать смех, но она сдержалась:
– И поэтому ты решила плеснуть ей в лицо кислотой, так?
– Нет! Никакой кислоты не было, Я просто её припугнула.
– Что же было в банке, которой ты угрожала Ире?
– Просто вода.
– Как ты это можешь доказать? – Спросила директор.
– Никак, не могу.
– Значит, когда придёт участковый, так и запишем – пыталась плеснуть в лицо жертвы кислотой.
– Не было кислоты, – занервничала Лена.
– Доказательств нет – значит, была, – жёстко ответила Ольга Борисовна.
– Мне всё понятно! – Резюмировала она, – говори имена и фамилии своих подружек, которые вместе с тобой в разбирательствах участвовали.
– Не скажу, – упёрлась Лена.
– И не надо.
Ольга Борисовна позвонила секретарю:
– Пригласите ко мне в кабинет, пожалуйста, классного руководителя 10 «А» класса.
– Вызывали? – Через некоторое время подошла классный руководитель 10 «А».
– Елена Юрьевна, срочно вызывайте родителей этой девочки в школу. Ситуация критическая.
– А что случилось?
– Случилось! – Директор поведала произошедшую историю.
– Детский сад, да и только, – сплеснула руками Елена Юрьевна, – Лена, ты взрослая девушка, ну неужели, в твоём возрасте, можно заниматься таким дебилизмом.
– Я буду ставить вопрос об её отчислении из школы, – решительно заявила Ольга Борисовна, – пусть, куда хотят туда и определяют её. Не могут родители нормально её воспитать – это их проблема. Меня не волнует, пусть в специальное учреждение её определяют. Она сделала ударение на «специальное».
Я посмотрела на Ленку. Теперь она стояла не живая – не мёртвая. Мне даже её стало жалко, а потом я подумала: «Она получила по заслугам. Сама виновата, Так ей и надо, Не будет маленьких обижать», конечно, я не себя имела в виду, а того паренька, которому она вылила на голову томатный сок. После всех этих разборок, я пришла только на второй урок. Была перемена. Я подошла к нашему классу. Андрей увидел меня, и бросился мне навстречу:
– Ты где была? Что-то случилось? – Я не знал, что уже и думать.
– Да, случилось, – ответила я, и разревелась, но не потому, как подумали бы наши девчонки, или Катины подружки: «Заревела специально, что бы Андрей её пожалел, что она такая бедненькая – несчастненькая», а потому, что я не могла сдержать своих слёз.
– Ну, что такое? – Андрей прижал мою голову себе на грудь, гладил меня по голове, по спине, как маленькую девочку, – ну, не плачь, я никому – никому не дам в обиду мою малышку. Я за тебя кому угодно шею сверну, – уже с жёсткими нотками в голосе, произнёс Андрей. Я сбивчиво рассказала, что произошло.
– Да, что они, совсем что ли? Заняться нечем? Больше этого не повториться,