Для нейтрализации штатного персонала должны были применяться спецсредства, которые не афишировались контрразведчиками. План штурма хранился в строжайшем секрете. Даже сами бойцы спецподразделений ФСК «Альфа» и СОБРа РУОПа узнали о нем только в последний момент.
Около полуночи в штабе предстоящей боевой операции собралось довольно много людей. Тут было несколько офицеров ФСК, несколько офицеров РУОПа, включая Илью Уголькова, и Следственного комитета МВД России, а также командир спецотряда «Альфа», командир спецотряда СОБРа и командир ОМОНа, который должен был осуществлять внешнее прикрытие всей операции.
В полночь через связных было получено сообщение, что группа из двенадцати криминальных авторитетов проникла в здание тюрьмы. До начала операции оставалось сорок минут.
Больше всех, как ни странно, нервничал дежурный по Следственному управлению Москвы майор Метелкин. О неожиданном визите он узнал всего несколько часов назад. Появившиеся взяли его под контроль и запретили звонить по телефону и разговаривать с кем-либо. Майору стало казаться, что его тоже в чем-то подозревают.
Несколько офицеров склонились над столом в приемной, где была разложена карта всех коридоров и помещений следственного изолятора. На ней были нанесены различные цифры и обозначения. Оперативное руководство операцией осуществляли полковник Нефедов из ФСК и капитан Угольков из московского РУОПа.
К тому времени штурмовики, которые участвовали в этой операции, уже рассредоточились по разным местам недалеко от объекта. Все они сидели в специальных зашторенных автобусах, стоявших в соседних улицах и переулках. Один автобус был заполнен сотрудниками «Альфы», во втором находились сотрудники СОБРа. Бойцы ОМОНа ждали начала операции в третьем автобусе. Автоматическое оружие всем пришлось оставить, так как в следственном изоляторе разрешалось применять только спецсредства – шумовые и световые раздражители или нервно-паралитический газ и электрические разрядники. Контрразведчики, в частности «Альфа», взяли с собой секретное оружие, которым они делиться ни с кем не собирались.
Все переговоры велись по специальным рациям, которые предоставили и выдали всем участникам операции сотрудники ФСК. Они работали на специальной частоте, которая не позволяла перехватить сигнал чужим, в том числе и милицейским устройствам. При этом каждый выход на связь фиксировался по секундам и записывался на специальный диктофон – своеобразный «черный ящик» для последующего контроля. Такими рациями пользовались только сотрудники ФСК.
После получения сигнала о том, что группа криминальных авторитетов вошла в здание Бутырки, все организаторы предстоящей операции сообщили командирам силовых спецподразделений, что они приглашены для задержания и последующего ареста криминальных авторитетов, незаконно проникших в следственный изолятор. До этого командиры