У открытого окна, когда Илья Георгиевич поднес ей зажженную спичку, Варвара глубоко затянулась, дождалась, пока прикурит мужчина, и невинно поинтересовалась:
– Вы же не курили. Что-то случилось?
– Я бросил курить. А это не одно и то же, – злясь на себя, ответил Макаров. – Жизнь заставила.
– Я тоже бросала. А глядя на вас, меня потянуло.
Морской Волк почувствовал, что ожидаемое облегчение от сигареты не наступило. Дым сделался горьким и отвратительным.
– Давайте не будем, – Варвара переломила только что раскуренную сигарету пополам и опустила ее в жестянку от растворимого кофе.
Макаров сделал так же и плотно закрыл металлическую крышку. Сквозняк мгновенно вытянул на улицу струйки дыма.
– Видите, все, на что тяжело решиться, решается очень просто. Главное – захотеть и сделать.
До утра Макаров просидел рядом с Варварой. Обычно женщины говорят больше мужчин, но медсестра умело разговорила Илью Георгиевича. Ей оставалось только слушать и уточнять. Многое в их судьбах оказалось созвучным. Муж Варвары умер от инсульта через год после того, как его списали из подплава на берег. Детей у нее не было, а Макаров потерял сына.
Он и сам не заметил, как уже держал руку Варвары в своих ладонях. Женщина не ждала от него ласковых слов, на которые Морской Волк и не был способен. Он привлекал ее другим: спокойствием, уверенностью в себе.
– Вот увидишь, – сделав над собой усилие, перешла на «ты» женщина, – все будет хорошо. Главное – верить в себя и в свою правоту. Жизнь устроена так, что рано или поздно справедливость побеждает.
– Хотелось бы раньше, а не позже, – пробормотал Илья Георгиевич, поняв, что попал в западню.
Окажись он с Варварой в постели без длинного ночного разговора, можно было бы потом и не вспоминать о встрече, а теперь – чувствовал себя обязанным. А потом они проводили вместе каждое ночное дежурство. Вскоре даже старпом заметил изменение в настроении своего бывшего командира. Илья Георгиевич слушал его вполуха. Новые происки подшакальника его уже мало занимали.
– Вот и правильно, – сделал вывод старпом, поняв, в чем дело, когда в палату заглянула похорошевшая Варвара, – жить надо красиво. Помнишь, о чем мы с тобой, Георгич, в конце автономки мечтали? О бабах.
– Это ты о них мечтал.
– Я говорил, – уточнил старпом, – а мечтали мы вместе.
И