За последние дни лицо у Зои почти не изменилось, только покрылось темными пороховыми крапинками, как будто бы она только что вышла из боя. Кирилл шлялся дольше обычного. Машка из соображений такта еще не решалась в открытую хамить матери, и потому то и дело отыгрывалась на Кире. Кира ревела хриплым баритоном и била ногами по стенам. Прочие с явной неловкостью таскали по квартире траур, как шляпу, которую держат в руке и не знают, куда пристроить. Только Руслана почти в открытую торжествовала: каким бы ни был Федор, но раньше у детей Кривцовых было перед ней существенное преимущество – наличие отца. Теперь это преимущество исчезло.
– Бог тебя накажет, – не выдержала как-то Фрося. – Нельзя перед лицом смерти злорадствовать…
– Кто бы говорил! – презрительно фыркнула Руслана.
Фрося пригорюнилась, видимо, и вправду задумалась о своих грехах.
– Бросьте, Фрося, – сказала я. – Не обращайте внимания.
Злости на Руслану не было – только раздражение, как от просыпавшейся на грязный пол крупы. Вошедшая в кухню Дашка вдруг всхлипнула непонятно над чем. Федора она не любила и в частых семейных разборках Кривцовых всегда грудью бросалась на защиту Зои и детей. Однако, Зоя как будто бы ждала сигнала: в суп начинающимся дождем закапали крупные слезы.
– Федька добрый был и веселый, – в полный голос заявила вдова. – Мухи не обидит. Его через то и любили все. За что убивать-то?
Руслана от неожиданности засмеялась, но тут же поняла, что переборщила, и закрыла себе рот ладонью.
Комментариев Зоино заявление явно не требовало. Я вопросительно взглянула на Дашку.
– Мужик из той квартиры к соседке клеится, – поспешно сообщила она. – А у самого ребеночек маленький и жена сердцем болеет.
– С чего взяла? – с интересом спросила Фрося. Она сразу же поняла, что речь идет о «сериале», который Дашка смотрит в чужом окне из своей комнаты.
– Он ее на кухне лапал, – ответила Дашка. – Она сначала отбивалась, но все равно так… понарошку как бы…
– А тебе жену жалко? – уточнила Фрося.
– Конечно, – Дашка хлюпнула широким носом. – Маленькому-то у них едва два годика исполнилось… А она чуть не каждую ночь ходит из холодильника какие-то капли пить…
– Вернее всего – валокордин, – вступила в разговор Зоя, прекратив плакать.
Я облегченно вздохнула.
– А может, и корвалол, – сказала Фрося. – Или настойку какую-нибудь.
Фрося не пьет вообще никаких лекарств, но любит беседовать о различных способах лечения. Она помнит лечение кровопусканием, холодным и горячим обертыванием, скипидаром, касторкой и пирамидоном. Помнит, как все это «отменили». Придерживается довольно