Он отрывисто кивнул и скрылся за поворотом, а я склонилась над Эдгаром:
– Сильно досталось? Где болит? Позвать доктора?
– Нормально, – поморщился он, осторожно – не без моей помощи – поднимаясь на ноги. – Не нужно доктора. Видела, Санни? Хорошо разглядела своего героя во всей его красе?
Я опустила глаза. То, что произошло, никак не вязалось с тем образом Риннара Шаридена, что сложился у меня за последние дни. И потому я спросила:
– Что случилось? Ведь не просто же так вы сцепились!
– Случилось то, что он посчитал мое присутствие рядом с тобой излишним, – сквозь зубы процедил Эдгар, трогая разорванный ворот рубахи. – А я посмел не согласиться.
– И вы решили меня поделить? – опешила я.
– Я защищался, – насупился теоретик, баюкая правую руку. – И тебя, между прочим, защищал.
От чего только, интересно?
– Не заметила опасности, уж извини.
– Он боевик, – так, словно одно это объясняло абсолютно все, заявил Эд. – Они же смотрят на нас свысока! Возомнили о себе невесть что, а сами… Только и могут, что кулаками махать.
– Не надо так, – не сдержалась я.
– Защищаешь его? – поразился теоретик, причем настолько, что про пострадавшую руку забыл, экспрессивно ею взмахнув и даже не поморщившись.
– Никого я не защищаю. Просто это неправда, – нахмурилась я.
Я прекрасно понимала, что Эд зол, но не могла слышать несправедливых слов.
Уже живя у деда, мы с мамой несколько раз ездили к отцу. И в один из наших визитов там, на границе с Леднолесьем, произошло нечто, что навсегда определило мое отношение к боевикам. Я собственными глазами видела, чем им приходится жертвовать.
Прорыв границы. Глухой, сотрясающий землю сигнал тревоги. Жуткие твари, заполнившие улицы… И маленькая непослушная девчонка, удравшая от родителей. Сколько было чародею, вставшему между мной и существом, несколько лет кряду являвшимся мне после этого в кошмарах? Вряд ли больше двадцати пяти.
Если бы не он, я бы погибла. Если бы не я, он бы выжил…
Я до сих пор помнила это. До сих пор. И если бы мне когда-либо пришлось выбирать между чужой жизнью и своей, я вовсе не уверена, что смогла бы гордиться выбором. А ребята с боевого смогли бы. Их этому учат. Это в их крови. Но сейчас, глядя в глаза озлобленного теоретика, я не знала, как объяснить то, что чувствовала, то, что поняла для себя давным-давно и что считала ясным и понятным каждому.
– Просто ты не хочешь видеть эту правду! – рубанул ладонью воздух Эдгар.
– Видимо, она у каждого своя, – вздохнула я, окончательно убедившись, что Риннар лишь слегка потрепал Эда, не причинив ему большого физического вреда. Чего не скажешь о вреде моральном… – В лечебницу все же сходи. Хоть ссадины промоют.
Посчитав свой долг выполненным, я зашагала в обратном направлении.
– Сандера!.. –