Получил корочки в Академии и… пошел возить молоко из Можайска в столицу. Сидишь за баранкой, за спиной целый фургон сметаны и молока, и жизнь казалась такой же наполненной и прекрасной. Молоко не водянистое, а маслянисто-пенистое, сметана как железобетон, пулей не пробьешь. Бодяжили ее в магазинах. Неслучайно в перестройку барыги-торгаши сделались главными толкачами рыночных реформ: наворованные деньги рвались превратиться в самовозрастающую стоимость, в капитал. В общем, «молочное» приключение было полезным для народа и познавательным для себя. Все бы хорошо, но… молоковоз, ГАЗ-53, съедал по ведру масла за день, и черные тучи над ним становились все чернее, а получить новьё перспектив не было. В автокомбинате мое бегство в народ восприняли с подозрением, из трудовой книжки было видно, что убег-то я не от плохой жизни. Вдобавок паспорт сообщал об элитном местожительстве, которое прослыло в народе как «ондатровый заповедник».
Поиски себя привели к тому, что было прописано в дипломе: стал преподавать во Всесоюзном заочном финансово-экономическом институте. Устроился на кафедру научного коммунизма, у философов мест не было. Заведовал кафедрой профессор Дмитрий Александрович Коваленко – настоящий ученый, настоящий коммунист, настоящий человек. Впервые, не считая близких, встретил личность столь высокого и чистого покроя. Было это в начале 80-х годов, к тому времени уже догадывался, что человеческая красота на дороге не валяется.
Пока был жив Коваленко, в институте нравилось все – и постоянные командировки, и общение со студентами. Преподавал не по книжкам, а по жизни, общался с аудиторией, как мне казалось, по-взрослому. Из того периода особенно запомнилась учеба в Институте повышения квалификации, который находился в МГУ, в родном корпусе гуманитарных факультетов. Что поразило – низкий уровень подготовки коллег, съехавшихся из разных углов Союза. Далеко не все имели философское образование, хотя были бойцами идеологического фронта, от которых во многом зависела судьба страны. Я увидел там, насколько бледный вид имели преподаватели философии во всех смыслах, хотя наука, ее роль в судьбе страны этого не заслуживали.
В том, что философия превращалась в поверхностную, схоластическую трескотню, ее вины не было, виноваты были те ученые, которые стали слугами партийных вождей, в целом политической системы, построенной управленцами-бюрократами. Прорабы коммунизма имели зачастую весьма отдаленное, нередко примитивное представление о том, что они строят. У меня не возникало претензий к коренному диалектическому материализму. Наоборот, я видел только правоту его основ. Вот, например, история из 1970-х годов. В Москве тогда получил известность врач-психотерапевт Виктор Давидович Столбун. Он окончил психологический факультет МГУ,