Глава 3. О сорока тысячах расстрелянных командиров
Оратор, желающий увлечь толпу, должен злоупотреблять сильными выражениями, преувеличивать, утверждать, повторять и никогда не пробовать доказывать что-нибудь рассуждениями.
В каждом правиле меня интересуют исключения. Нерушимое правило нашей любимой Родины – сор из избы не выносить. Сор – под коврик. Что бы ни случилось, у нас один припев: все хорошо, прекрасная маркиза! Грохнул чернобыльский реактор, а мы помалкиваем. В Швецию ветер понес радиацию. Шведы нас уличили. Тогда признаёмся: да, что-то было… пустячок. Если бы ветер в другую сторону дул, в Казахстан и в Сибирь, если бы не уличили, так мы бы и промолчали.
Как промолчали об уничтожении целины.
Как промолчали о ядерных экспериментах маршала Жукова над десятками тысяч солдат и офицеров на Тоцком полигоне.
Считалось, что это там, у них, на загнивающем Западе, люди умирали от болезней и голода, там томились безработные в очередях, там содрогалось общество от разгула преступности, а у нас смеялись дети, у нас радостно светило солнышко, у нас над страной пели жаворонки, наши ракеты уносились в глубины Вселенной, а их ракеты попросту взрывались. У нас такого быть не могло. Ну, один раз случилось, это когда маршал Неделин сгорел на стартовой позиции, а так больше ни-ни.
Гибель маршала скрыть не получилось, а вот сколько с ним еще народу сгорело, про то наша пресса промолчала.
Было устроено так, что у нас не обваливались мосты, у нас не взрывались заводы, у нас не случалось крушений поездов, у нас не было преступности. Вообще-то была, но неуклонно сокращалась, стремясь к нулю. И все, что у нас было не совсем так, мы старались прикрыть и сгладить. Истребили миллионы мужиков, переломили хребет крестьянству и после этого покупали хлеб в Америке. Хлеб у них в Америке новый вырастет, а золотишка не вернуть. А сколько золота отдали? Секрет. А что наши учебники про это говорили? Говорили: победа колхозного строя, прогресс.
А сколько крестьян истребили? Секрет. Сколько разрушили церквей? Секрет. Сколько истребили дворян, купцов, инженеров? Опять же – секрет. Одним словом, все негативное – секрет. Правило такое. Чтобы авторитет нашей великой Родины не подрывать.
Казалось бы, зачем землетрясение скрывать? Наоборот, надо о нем всему миру объявить. На землетрясение можно списать все наши промахи и ошибки. Под землетрясение можно помощь иностранную получить. Так нет же, у нас и землетрясения засекречивали. Ашхабадское землетрясение 1948 года оставалось секретным многие годы. Мы старались показать всему миру, что при социализме не то что преступности нет, но даже и стихийные бедствия не случаются.
У нас каждый пишущий знал: давай о хорошем, восхваляй, возвеличивай. О плохом молчи! Нет, даже не так. Это пассивный путь. Так не пойдет. Плохое надо активно отрицать. Нет у нас плохого! Нет и быть не может! По самой природе