– Теперь в трех.
– С ума сойти! Это с твоим-то здоровьем! – ахнула Юля, от изумления вновь перейдя с «вы» на «ты». – Ты же говорила, что хоть одну бросишь! Хотя бы школу!
– Школу не могу. В этой школе Лерка учится. Я им помогаю к смотрам готовиться. Попросили спектакль поставить, как я откажу? Лерка и так оценками не блещет, так хоть учителя к ней внимательней относятся, чтобы мне угодить.
– Ну а Дом творчества? Ты же говорила, что смотреть там уже ни на что не можешь и директор тебя достал?
– Достал. Верно. Но там дети, которых я пять лет растила. Хорошая группа, жалко бросать. Мы с ними «Чиполлино» ставим. Знаешь, я придумала применить поролон для постановки, и…
– А радио? – перебила Юля, не особо горя желанием слушать Наташин фанатичный рассказ об очередном шедевре, который унесет у нее новую порцию здоровья, а судьи на очередном фестивале изрядно попортят кровь.
– Радио? Там платят хорошо. Работы, правда, много, но все-таки платят. Нефтеперерабатывающий завод, не какое-нибудь депо.
– Молчу, молчу, – улыбнулась Юля. – Вот только когда ты все успеваешь?
Наташа усмехнулась с горчинкой.
– А куда мне деваться, Юль? Куда деваться? Рожнов не работает. А если и устроится куда, непременно попадет в приключение. То машину разобьет, то пьяный за руль сядет. Я только его права раз пять у милиции выкупала. А машин сколько отремонтировала на свои деньги – не перечесть. Пусть уж дома сидит, мне дешевле обходится. А Лерку одевать надо, лечить, учить… Она школу заканчивает. Если бы она еще это ценила…
В Наташином голосе послышалась горечь. Откровенная досада на дочь выплеснулась наружу.
– Что-то случилось?
Сигарета означала особенно волнующую тему. Наташа курила редко, только во время посиделок с подругами и когда волновалась или нервничала. А Юля… Если рассказы о буднях Дома творчества ее мало интересовали, то тема «дочки-матери» являлась живой и близкой.
– Лерка… переспала с парнем, – выпустив дым, сообщила Наташа. Банальные, по сути, слова применительно к дочери казались чудовищными, грубыми, неправдоподобными. Обида с новой силой хлынула в грудь. Встала поперек, заставив закашляться.
– Сколько ей? Шестнадцать? – уточнила Юля, выдержав паузу.
– Пятнадцать! – невесело усмехнулась Наташа. – Ей только в следующем месяце шестнадцать исполняется. Она с шести лет в школу пошла. Сопля! И ладно бы – приспичило! Ладно бы она так сгорала от страсти, что невмоготу, а то ведь нет, ей ничего такого не надо было, просто любопытство! Он уговорил ее попробовать!
Наташа уронила пепел на юбку, неловко взмахнула рукой с сигаретой – новая порция пепла упала теперь уже в стакан с Юлиным чаем. Она злилась на себя за то, что раскрыла их с Леркой тайну постороннему человеку. Рассказанная, она казалась ей еще более ужасной. Нельзя было этого делать, это личное…
– Успокойся, все уже случилось. – Юля убрала остывший чай и открыла створку шкафчика, где стояло несколько