Раздался шум: кто-то шагал из прихожей в спальню.
– Марко?
Муж просунул голову в щель двери.
– Да?
– Я совершенно не слышала, как ты вернулся.
Марко с любовью улыбнулся жене:
– Я кое-что забыл, не хотел тебе мешать.
Он взглянул на Эстеллу, которая лежала на кровати в чудесной шелковой ночной рубашке, подчеркивающей соблазнительные линии фигуры.
– И ты теперь вот так просто уйдешь?
Она капризно надула губки и хитро взглянула на него краем глаза. Эстелла довольно заметила, что Марко заколебался. Она положила руку на живот, где ребенок легко толкался ножками. Они все еще часто занимались любовью и во время беременности не отказались от этого, хотя проявляли крайнюю осторожность.
– Работа ждет, – с сожалением ответил Марко, но от Эстеллы не скрылось, как он жадно облизнул губы, хотя и пытался сделать это незаметно. Потом он погладил ее по плечу. – Нет, не могу, любимая, правда, не могу. Подожди до вечера.
Эстелла вздохнула, на прощанье они поцеловались. За Марко хлопнула входная дверь, и Эстелла погрузилась в раздумье. Ей казалось, что в последние месяцы она желала Марко еще сильнее. Пристойно ли это? Эстелла тихо хихикнула. Она уже пыталась узнать у лучшей подруги Марлены, как это было у нее, но та ничего не рассказала.
– Конечно нет, бедняга Джон жил как монах, – ответила подруга.
«Ребенок появится на свет через шесть недель, – подумала Эстелла. – Я действительно не в силах дождаться этого момента».
Глава четырнадцатая
– Мария, что ты там делаешь?
Мария в задумчивости остановилась посреди тротуара и растерянно обернулась. Она даже не обращала внимания, куда направляется, после того как вышла из кондитерской. Фабио в тот день занимался магазином сам, потому что Мария очень плохо спала прошлой ночью, как, впрочем, и в предыдущие. Слишком много мыслей роилось у нее в голове. Как только она прикасалась щекой к подушке, в голове начинался сущий кавардак, и с этим ничего нельзя было поделать.
– Мария? Ты?!
Мария прищурила глаза, обернулась и внимательно посмотрела на женщину, выглядывавшую из двери небольшого магазинчика на улочке Калле-Флорида. С возрастом Мария стала видеть хуже, но она узнала голос.
– Ленхен!
В тот же миг она очнулась от раздумий и вернулась к действительности. Оказывается, сама того не заметив,