Рафаэль продолжал наблюдать за доньей Бруной. Дон Хорхе скорбел по-своему, но что с этой женщиной? Выкажет ли она хоть какой-то признак боли? Нет, лицо доньи Бруны оставалось бесстрастным.
– Я не хочу сейчас ничего больше слушать! – кричал дон Хорхе. – Madre de Dios! Я всегда подозревал, что эта женщина окрутила нашего сына из-за денег и социального положения. Смерть нашего Ксавьера на совести бессердечной змеи.
Рафаэль радовался, что не придется сразу исполнять просьбу доньи Бруны.
Донья Бруна отослала служанку и теперь сидела в комнате одна, разглядывая себя в зеркало. Ей стоило неимоверных усилий сохранять выдержку весь день. За время, прожитое вместе с доном Хорхе, она усвоила главное правило: никогда нельзя выказывать своих чувств, никто не должен видеть, что происходит у тебя в душе, никому нельзя демонстрировать свою слабость.
Она знала, каким жестоким мог быть этот человек. Первые годы все шло хорошо, но потом, очевидно, он разлюбил ее. Наверное, из-за ее болезни, которая проявлялась все больше. Бруна кончиками пальцев провела по темным кругам под глазами. От былой красоты не осталось и следа. Теперь Бруна, вечно уставшая, бледная как смерть, страдала от постоянных приступов лихорадки.
«Ах, Ксавьер, что же с тобой сделали?»
Донна Бруна запрещала себе думать о любимом сыне, но боль была невыносима, и она просто не знала, как ее скрыть. Женщина была совершенно уверена, что Кларисса не виновата в смерти Ксавьера. Она была хорошей девочкой. Ксавьер и Кларисса искренне любили друг друга.
«Но знаю ли я это наверняка? Что, если я ошибаюсь?»
Донья Бруна закрыла глаза и закусила губу так, что почувствовала привкус крови. Потом она взглянула в зеркало: ее лицо было залито слезами.
Дон Хорхе проснулся среди ночи, и страшная картина вновь всплыла перед глазами. Он издал ужасный вопль. О его боли можно было услышать в каждом уголке: крик разносился над двором, слышался в хлеву, где мычали коровы и хрюкали свиньи. Дон Хорхе упал на колени, словно все силы покинули его разом.
Его сына убила Кларисса. Он никогда не доверял невестке: ее любовь к Ксавьеру основывалась на деньгах. К сожалению, Ксавьера так и не удалось убедить в этом. За это сын поплатился жизнью.
«Она должна была погибнуть, а не он».
Дон Хорхе хотел крикнуть еще. Но на этот раз из горла вырвался лишь хрип. Он оперся о подлокотник кресла и поднялся.
– Приведите ко мне людей, сейчас же! – приказал он слугам.
Немедленно позвали Карлоса и Рафаэля.
– Она должна умереть! – вскричал он. – Я хочу видеть эту женщину на виселице, даже если мне для этого придется потратить все деньги.
Несколько секунд он смотрел в окно. Ему больно было вспоминать то, что рассказали мужчины о смерти Ксавьера. Эта ужасная женщина спряталась за сыном, подставила его под пули. Она хладнокровно пожертвовала