– А зачем продолжать делать свое дело? Какой в этом смысл, если мы говорим о смертельной болезни?
– Я говорил о себе. Я понял, что то, чем я занят, – один из подарков, который мне дан, мне разрешено этим заниматься, и продолжать. Пятнадцать лет уже. А кому-то нужно наоборот всё пересмотреть. Для каждого смертельная болезнь – это свой урок.
– Кому-то может быть как раз личной, семейной жизни нужно уделить внимание.
– Обязательно! Семейная жизнь – это самая главная сфера проявления любви. Порой, если у тебя есть важное Дело, с большой буквы Д, семья превращается в некое привычное, рутинное место времяпрепровождения между одним днем служения и другим днем служения. Тут искушение очень большое. За семейной жизнью надо следить всё время. С ней всё всегда непросто. Потому что, находясь близко с другим человеком или людьми, ты постоянно меняешься, испытуешься, проверяешь на прочность всю свою жизнь и строишь самое главное. Дело бывает тоже очень важным, но никакой альтернативой семье оно просто не имеет права быть.
– А не возникает ли ощущение отдаления: семья останется, у них начнется своя жизнь, жена выйдет замуж за кого-то ещё, а я вот ухожу, – и некое охлаждение на этой почве?
– Нет. Есть одна вещь, которая меня потрясла в Пушкине, который, конечно, очень по-христиански прощался со своей жизнью и переходил в вечность, – то, как он заповедовал своей жене: держи по мне траур столько-то лет, а потом обязательно выходи замуж, надо поднимать детей. Здесь не было нелюбви притом, что он её отдавал в чужие руки.
Брак навсегда заключается. Он мог бы сказать: ни за кого не смей идти, неси свой крест, встретимся на небесах и так далее. А он ей сказал: «Если умру, подожди несколько лет, помолись, а потом выходи замуж обязательно». Так может выразиться глубокая забота и любовь к семье, трезвость, понимание другого человека, его слабостей, того, что ему нужна будет помощь. Её столько обвиняют, а она очень твердо выполнила то, что ей сказал супруг. Ланской оказался прекрасным мужем. И так бывает.
А отдаление… На своем опыте я ничего такого не видел и за другими семьями в этом плане не следил. Но бывает всё, жизнь может явить любые примеры.
– Одно дело, если был некий смертельный диагноз, потом надежда на лечение, потом лечение вроде оправдывает себя. Всё-таки есть некий оптимизм. А если человек живет и видит, что это все-таки путь к концу, что такому человеку можно сказать? Чем в этот момент следует озаботиться?
– Мне кажется, во-первых, необходимо проявить мужество жить в этой ситуации так, как будто ты не умрешь никогда. Стремись, пока ты хоть какое-то качество жизни сохраняешь, не проваляться всё это время со своими проблемами на диване, а помочь людям и так далее, то есть дорого продать свою жизнь в самом лучшем смысле этого слова.
Это тоже часть духовной войны. Известно же, что некоторые люди, которые попадали в тяжелые ситуации в войну, все израненные, до последнего патрона отстреливались,