Мне кажется, первое, что можно сделать, – не вставать на сторону одного из родителей, против другого; в любом случае оставаться на позиции, что вот это моя мама, а вот это мой папа. Не культивировать в себе ощущения, что они меня этим самым предали. «Нет, дорогие мои! Вы у меня оба дорогие. Вот он папа, а вот это мама. У вас не складывается, но не агитируйте меня кого-то из вас разлюбить».
Нужно думать и о том, что вот это «разлюбил», «все кончилось» – часто очень крупное искушение, которое периодически, как черные и белые полосы, постигает человека. Вдруг попав в черную полосу, люди перестают доверять тому, что у них был хороший опыт, и уже думают, что дальше только черное будет. И не решаются вместе преодолеть эти трудности. Богу не доверяют, я бы даже так сказал. А ведь все сложные ситуации попускаются Богом, чтобы мы чему-то в них научились. Так они не доходят путь до конца и капитулируют. Хотя возможно, что прошел бы какой-то тяжелый момент, и оказалось бы, что они еще ближе, чем были, и любовь жива. Многие люди, которые побывали в этих ситуациях, потом говорят, что семья могла сохраниться. Очень много таких признаний есть, причем в самом конце жизни.
И как раз ребенок с его верой в любовь часто бывает более прав, чем родители, которых жизнь задавила, и они считают, что все кончилось и ничего хорошего быть не может. Иногда надо напоминать людям: «мне кажется, что вы друг друга все-таки можете любить».
Вы говорите о том, что я к детям предъявляю требование быть мудрее, чем родители. В некоторых случаях наивная, прямолинейная вера детей в хорошее мудрее, чем пессимизм взрослых людей, которых быт здорово поломал. Потому что в жизни происходит много испытаний, и человек может потихоньку утрачивать веру и силы. И «свежий» человек, пришедший в мир, он иногда вернее видит какие-то важные вещи, если только он не начинает думать только о себе и искать одних своих интересов.
И потом поймите: нормальным родителям всегда важно, что думает ваш ребенок. Всегда.
– А если проблема еще острее? Например, кто-то начал злоупотреблять алкоголем или даже наркотиками. Опять же, что может сделать ребенок, чтобы, во-первых им помочь, а во-вторых, чтобы самому в отчаяние не скатиться?
– Смотря какой ребенок: если ребенок – взрослый человек, он знает, что тут нужно бороться, нужно настаивать на лечении. Вот в данном случае он должен обязательно занять сторону того из родителей, кто борется за другого, и быть на его стороне.
Если же речь идет о ребенке до совершеннолетия, то тут, к сожалению, вопрос ответственности родителей: могут ли они родителями являться? Возникает вопрос родительских прав. Это не отменяет любви к этому человеку, но, конечно, те, кто с этим сталкивался, они понимают, насколько кошмарной может быть ситуация. Для ребенка это ситуация неразрешимая. Бывают ситуации, когда никто, кроме Бога, не поможет.
Нужно бросаться в церковь, бросаться