эти признаки не только передаются, но и
развиваются матерью. Этого не должно быть, и вот на каких основаниях. Развитие известных признаков у внуков, когда у дочери их не было, принадлежит, конечно, к разряду случаев реверсивных. Это уже сразу должно указать ее меньшую силу, сравнительно с прямым унаследованием. Дарвин говорит
[30]: "Обстоятельства, вредящие наследственности, насколько мы их знаем до сих пор, суть … скрещиванье различных разновидностей в каком-либо из предыдущих поколений вместе с реверсией, или атавизмом, т. е. стремлением потомков походить на своих
дедов или даже более отдаленных предков, вместо непосредственных родителей". Тут Дарвин рассматривает реверсию только как фактор, колеблющий наследственность. Еще яснее он выражается когда пишет
[31]: "В общем итоге можно сказать,
что наследственность – правило, изменчивость – исключение. В некоторых случаях известный признак не наследуется потому, что окружающие условия прямо противятся его появлению; в других случаях потому, что эти условия постоянно вызывают новые уклонения… В остальных случаях
это отступление может быть приписано возвращению к дедовскому или еще более отдаленному типу". Итак, передача дедовского признака, не развитого самою особью, есть только отступление от общего правила; унаследование же признаков непосредственных родителей и есть это общее правило. Кроме того, реверсия бывает 2 родов: а именно, реверсия, появляющаяся у разновидностей или племен, которые не были скрещены и утратили, вследствие вариации, какой-либо признак, которым обладали прежде и который вновь появляется впоследствии. Второй отдел заключает в себе все те случаи, в которых "
известная особь, подразновидность, племя или вид
были скрещены в какой-либо прежний период
с отличною формою, и
признак, заимствованный от этого скрещивания и
исчезнувший в течение одного или нескольких
поколении, вдруг появляется вновь"
[32]. Очевидно, наш случай относится ко второму отделу, про который далее Дарвин говорит
[33], что невозможно указать, чрез сколько поколений стремление к реверсии исчезает, но прибавляет, что это рассуждение не должно применять к первому отделу, когда реверсия может проявиться чрез неопределенно долгое время. Ясно, значит, что если и вообще реверсия только фактор частный, исключение из общего правила унаследования родительских признаков, то второй отдел ее как проявляющийся слабее во времени должен рассматриваться как еще более исключительный. То обстоятельство, что этого рода реверсия невозможна после определенного ряда поколений, доказывает, что наследственность от одного родителя имеет наклонность ослабевать с каждым поколением, пока, так сказать, не выветрится совершенно; значит, она должна отчасти ослабеть уже во втором поколении. Из этих соображений следует, что поздние уклонения самцов, не наследующиеся самками, хотя и должны передаваться ими своим сыновьям, но непременно
