Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени». Дмитрий Васильев

близки и понятны. Правда, надо признать, что поменялось не только формальное название явления. На смену контрабанде и «выгодным гешефтам» пришла идеология. До появления в Одессе фарцовщиков единственной целью подобных торгово-обменных операций было получение денежной прибыли. А вот появившиеся в городе фарцовщики впервые объяснили «отсталым гешефтмахерам», что из незаконных торговых операций можно не только извлечь «еще больше прибыли», но и добиться ее за счет вплетения в ткань товарно-денежных отношений бисера кастовой принадлежности. Одесситам никогда не нужно было дважды повторять, как можно получить выгоду. Знамя фарцовки тут же было подхвачено, и скоро даже старожилы стали забывать времена, когда обладание импортными вещами считалось делом обыденным и общедоступным. А поскольку больше всего ценились новые вещи, то в обиход вошли и новые способы их получения. Но это уже другая история, которая будет рассказана чуть позже.

      Пока же вернусь к тому, с чего начал рассказ об Одессе до нашествия фарцовщиков, – с возможного происхождения термина «фарцовка». Поскольку одесситам это явление было уже хорошо знакомо к моменту его распространения по всей стране, представляется вполне вероятным, что некто из бывших «гешефтмахеров», слушая увлекательный рассказ о человеке, практикующем новый способ получения прибыли на старом торговом фундаменте, мог в азарте стукнуть себя по коленке и воскликнуть в восхищении: «Ну форец!» Фраза была подхвачена и через некоторое время благополучно прижилась в обиходе.

      Сленг фарцовщиков

      На самом деле я несколько погорячился. Оба варианта происхождения термина равно возможны, поскольку одним из основных признаков принадлежности к клану у фарцовщиков считалось владение очень и очень специфическим сленгом. Что понятно, ведь сленг выполнял сразу несколько важных функций во взаимоотношениях фарцовщиков не только в своем кругу, но и в их отношениях с государственной системой. Тема сленга фарцовщиков настолько интересна, что требует отдельного упоминания. А так как я не нахожу ей лучшего места в своей книге, как только в период общего знакомства читателей с явлением фарцовки, то прямо сейчас и расскажу об этом подробнее. Сначала нужно ответить на вопрос – «ЗАЧЕМ?». Зачем фарцовщикам вообще понадобилось создавать новую лингвистическую систему? Ну, это-то как раз просто. Причины, побудившие фарцовщиков изощряться в придумывании сленга, непонятного для постороннего уха, те же, что натолкнули уголовников на создание блатного языка – фени. С одной стороны, феня обеспечивала уголовным элементам возможность обсуждать свои криминальные дела при посторонних, не опасаясь, что их подслушают те, кому не надо. Опять же, «малявы» (записки из тюрьмы на волю) можно было писать, не опасаясь, что их расшифруют. Но эти соображения касались не столько «вертухаев» (охранников) и прочих представителей правоохранительных органов, сколько людей посторонних, не имеющих к «деловым» никакого