Существует только одно и чисто зоологическое основание для такого предрассудка: во всём животном мире самец – за некоторым ничтожным исключением – физически сильнее самки. Других оснований для «унижения» женщины – нет. Талантливых и «великих» женщин меньше, чем таких же мужчин, лишь потому, что, как известно, женщины не допускались к общественной работе. Но вот мы видим, что женщины горных племён Кавказа, туземных племён Сибири, Средней Азии, Китая, – женщины, которые ещё вчера считались только рабынями и почти рабочим скотом, сегодня обнаруживают способности к работе культурно-революционной.
Факт массового вторжения женщины во все области труда, создающего культурные ценности, может и должен иметь глубочайшее значение уже потому, что, веками приученная к мелкой и точной работе, она окажется более полезной в тех производствах, которые требуют именно строгой точности и куда внесёт своё, тоже веками воспитанное в ней, стремление украшать.
Писатель обязан всё знать – весь поток жизни и все мелкие струи потока, все противоречия действительности, её драмы и комедии, её героизм и пошлость, ложь и правду. Он должен знать, что каким бы мелким и незначительным ни казалось ему то или иное явление, оно или осколок разрушаемого старого мира, или росток нового.
Автор рассказа «Баба» не знает этого, так же как и автор новеллы «Любовь».
Не совсем понятно, зачем автор этот наименовал свой рассказ «новеллой». Новелла – краткая повесть и требует строго последовательного изложения хода событий. «Любовь» – не удовлетворяет этому требованию. Так же, как «Бабу», её начинает неудачная фраза – вопрос забойщика.
«Вы знаете и, наверное, помните». Один из глаголов этой фразы лишний: то, что мы знаем, мы помним, а того, что нами забыто, мы уже не знаем.
Вопрос забойщика остаётся без ответа, автор начинает описывать место, где сидят забойщик и его слушатели. Сидят они в «нарядной»; для читателя, незнакомого с работой шахтера, не сразу ясно: что такое – нарядная? Можно рядиться в праздничное платье и – на работу. Писать следует точно и обязательно избегать употребления глаголов двоякого значения. Последовательность изложения немедленно, вслед за вопросом забойщика, прерывается спором о любви, и весь этот спор, вплоть до начала рассказа Черенкова, – совершенно не нужен, ибо ничего не дает читателю.
Этот автор грамотнее и бойчее автора «Бабы». Но всё же лучше писать «в шинелях английского покроя», чем «в английского покроя шинелях».
Забойщик Черенков рассказывает о некоем чрезмерно удачливом Мише, который совращает четыре роты – батальон – белых солдат, «сводит с ума всех мобилизованных солдат и даже добирается до младшего офицерского состава».
Читатель должен бы восхищаться подвигами