Теперь вместо хаммера нас вез старый видавший виды российский «уазик», который на ухабах подбрасывало и трясло. Вообще создавалось впечатление, что он рассыплется по дороге. Видимо генерал посчитал – мавры, то бишь мы, сделали свое дело, теперь можно и не использовать производственные мощности для произведения на нас впечатления. Узбек за рулем не понимал и слова по-английски. Завидев работающих в поле крестьян, Арт попросил его остановиться.
Тот, не меняя выражения лица, нажал на тормоз.
Я направился вслед за Стивом к крестьянам.
– У вас есть машинное масло? – почти сразу же спросил один из них. Оказалось он предлагает 100 грамм опиума-сырца за пятилитровую канистру, по всей стране установленные установлены одни и те же расценки. К примеру, плитку шоколада можно пробрести имея пять грамм опиума-сырца.
Стив Арт быстро разговорил высокого худого старика Мохаммеда, старосту близлежащего селения, который согласился ответить на несколько наших вопросов.
(Я) – Знаете, в моем представлении люди, связанные с производством опиума, выглядят иначе.
(М) – А как они выглядят? (старик улыбнулся) Думаете, в чем наша беда? В том, что мы бедны. Здесь вы не найдете того, чего ожидали увидеть, нет ни лимузинов, ни дорогих украшений. Опиум то, благодаря чему мы еще живы.
(Стив Арт) – Основное население живет бедно. У них нет денег, и поэтому они вынуждены жить в средневековье, выменивая на опиум необходимое для жизни. Опиумом выплачивается даже зарплата полицейским и работникам муниципалитета. Дети им расплачиваются за шоколад или жвачку. Они выживают, а не жируют. Тут нет ни одной развитой инфраструктуры, выращивать же зерно невозможно ввиду очень сухого климата и часто случающихся длительных засух. А больше взять деньги неоткуда.
(М) – Афганистан страна бедная, но богата духом и людьми. В последнее время из-за войны она стала еще беднее. Если мак перестанет всходить – мы умрем. Поэтому нас и не трогают, так как дешевле бороться с наркотиками, чем полноценно воевать с нами. А то, что мы возьмемся за оружие – ни для кого не секрет, ведь когда у тебя забирают последний кусок хлеба и ты умираешь от голода, то что остается, если не сражаться? А когда если кусок вырывают у твоих недоедающих детей? Ты будешь считать свою войну справедливой! Но дело не в этом, я хочу сказать про другое. Я, местный староста, предлагал некоторым странам, чья медицина нуждается