– Привет, Клара!
– Здравствуй, Боб! – обернувшись, поздоровалась Клара и перешла на другую сторону улицы.
Боб, насвистывая весёлую мелодию, зашёл обратно в дом.
Солнце опустилось за кроны деревьев, когда дверь мрачного дома вновь отворилась, и на пороге, в своём ковбойском костюме, вновь появился Боб. В руках он держал несколько холщовых мешков. Бросил их в машину. Отпер ворота. Сел за руль. Погонял до выстрела из выхлопной трубы скрежещущий стартер, тихо выкатился из ворот и поехал по «освещённой» надвигающимся мраком улице.
Соседи перестали обращать внимание на ночные вылазки Боба. Впрочем, однажды для своего успокоения вызвали полицию. Полиция приехала. Переговорила с хозяином, зашла в дом, вышла. Не найдя ничего, противоречащего закону, уехала. И больше не приезжала. Соседи, наблюдавшие за посещением копов, вскоре тоже успокоились, хотя и остерегались подходить близко к дому этого мрачного человека. Не остерегалась только старая Клара. Она несколько раз заходила к соседу за солью и спичками. И он всегда приветливо, хотя и грубо с ней здоровался. Изредка все же появлялись слухи, что кто-то, вроде слышал, как из его дома доносился чей-то тихий плач. Но полицейская проверка поставила точку на слухах.
Через час езды по асфальтному шоссе и, после – по ухабам предгорной степи Боб выехал на неосвещённую улицу уединившегося подальше от цивилизации небольшого городка. Выключил фары своего автомобиля и покатился по безлюдной грунтовой дороге.
У одиноко стоявшего кафе с темными окнами на краю городка он остановил машину и вышел, осторожно прикрыв двери. В руке его тревожным черным флагом повис один из полотняных мешков, привезённых из дома.
Боб замер. Он, изо всех сил напрягая покрасневшие глаза, всматривался в темноту улицы.
Через некоторое время из-за стоявшего неподалёку дома выбежала стайка молодых дворняжек.
Боб, спрятав мешок за спину, несколько раз игриво присвистнул. Дружелюбно виляя хвостами, собаки беззвучно подбежали к его ногам.
Боб вытащил из кармана кусочки мяса и, присев, протянул собачкам. Одна из них, самая доверчивая, продвинулась к лакомому кусочку чуть ближе остальных.
Быстрым движением, бросив мясо на землю, Боб этой же рукой схватил несчастное животное за холку, приподнял и сунул в мешок.
– Жирненькая! – процедил радостный Боб, завязывая узел бечёвки на последнем пристанище жертвы.
Другие собаки, поджав хвосты, с визгом бросились прочь.
Но Бобу одной собаки было недостаточно.
Он вскочил в машину, завёл двигатель и рванул в сторону убегающих друзей человека.
Нагнав их, Боб включил фары и врезался бампером в стаю.
Тела сбитых собак разлетелись по сторонам от машины. Уцелевшие с визгом понеслись в сторону степи.
Боб, не выключая двигателя, вышел из машины и распределил по остальным мешкам раненых, умирающих и уже мёртвых собак. Ещё шевелящиеся мешки он забросил в задний отсек фургона.
Двери близлежащего дома распахнулись – и в фонтане рванувшегося