Затем машина начала конструировать себя! В сущности, и это было логично; сложную информацию и перерабатывать надо более сложными схемами, чем стандартные блоки ЦВМ-12.
Работы у меня прибавилось. Печатающий автомат выстукивал коды и номера логических ячеек, сообщал, куда и как следует их подсоединить. Поначалу машину удовлетворяли типовые ячейки. Я монтировал их на дополнительной панели.
(Только сейчас начинаю понимать: именно тогда я допустил, если судить с академических позиций, крупную методологическую ошибку в работе. Мне следовало на этом остановиться и проанализировать, какие схемы и какую логику строит для себя мой комплекс: датчики – кристаллоблок – ЦВМ-12 с усиленной памятью. И, только разобравшись во всем, двигаться дальше… Да и то сказать: машина, конструирующая себя без заданной программы, – это же сенсационная диссертация! Если хорошо подать, мог бы прямо на докторскую защититься.
Но разобрало любопытство. Комплекс явно стремился развиваться. Но зачем? Чтобы понимать человека? Не похоже: машину пока явно устраивало, что я понимаю ее, прилежно выполняю заказы… Люди делают машины для своих целей. Но у машины-то какие могут быть цели?! Или это не цель, а некий первородный „инстинкт накопления“, который, начиная с определенной сложности, присущ всем системам, будь то червь или электронная машина? И до каких пределов развития дойдет комплекс?
Именно тогда я выпустил вожжи из рук – и до сих пор не знаю: плохо или хорошо я сделал…)
В середине марта машина, видимо усвоив с помощью „шапки Мономаха“ сведения о новинках электроники, стала запрашивать криозары и криотроны, туннельные транзисторы, пленочные схемы, микроматрицы… Мне стало вовсе не до анализа: я рыскал по институту и по всему городу, интриговал, льстил, выменивал на что угодно эти „модные“ новинки.
И все напрасно! Месяц спустя машина „разочаровалась“ в электронике и… „увлеклась“ химией.
Собственно, и в этом не было ничего неожиданного: машина выбрала наилучший способ конструировать себя. Ведь химия – это путь природы. У природы не было ни паяльников, ни подъемных кранов, ни сварочных станков, ни моторов, ни даже лопаты – она просто смешивала растворы, нагревала и охлаждала их, освещала, выпаривала… так и получилось все живое на Земле.
В том-то и дело, что в действиях машины все было последовательно и логично! Даже ее пожелания, чтобы я надел „шапку Мономаха“, – а их она выстукивала чем дальше, тем чаще, – тоже были прозрачные. Чем перерабатывать сырую информацию от фото-, звуко-, запахо- и прочих датчиков, лучше использовать переработанную мной. В науке многие так делают.
Но