– И его люблю, – ответила Рая.
– Разве можно любить двоих? – удивился я.
– Можно любить всех, – сказала тихо Рая.
– Всех? Ну ты даешь! – я засмеялся. – Любить всех… Всех подряд, что ли…
– Дурак! Дурак! – закричала и вскочила на ноги Рая.
Я испугался. Первый раз, я очень испугался поссориться с ней.
– Прости! – сказал тут же я. – Я не хотел… Я просто хотел…
– Что ты хотел?! – спросила Рая зло.
– Чтобы ты любила. Только меня, – сказал я.
– Дурак! – последний раз сказала Рая с усмешкой.
Она не умела долго сердиться. Мы не поссорились. Мы вообще ни разу не поссорились.
Иногда мы засыпали рядом. А иногда я притворялся, что засыпаю, чтобы Рая тоже уснула. Тогда я тихонько вставал и незаметно подбрасывал в Раину коробочку новые свечки. Тонкие желтые церковные свечки.
Славик знал всё о нас с Раей. Он вставал рано утром, похмелье в его возрасте – уже не ерунда. Славик выходил на свою веранду, с полминуты вяло лупил грушу, и присоединялся к моему кувшину с вином.
Вообще-то не только Славик знал. Знал Мош Бордей. Я понял, что он знает, когда однажды клянчил у него в очередной раз кувшинчик вина, и он дал мне к вину еще тарелку всяких фруктов. Мош Бордей никогда, никому из пьющих его вино мужчин не давал фруктов.
И Боря знал. Я сам рассказывал ему по пьянке. А Боря наверняка рассказывал Женечке-химику – у них было такое трогательное правило: не иметь секретов друг от друга.
Знали лабухи. К Моше Бордею заходили утром опохмелиться Аккордеон и скрипач дядя Петря. Оба закоренелые синяки, по утрам на них давили – сверху небо, снизу – земля, и Мош Бордей милосердно наливал им выпить. Лабухи часто видели, как я иду к квартире Гены с кувшином вина. Они все понимали. Они много видели в жизни.
А однажды я сидел на веранде один, попивал вино. Во двор вышла Рая. Она развешивала белье. Я смотрел на нее во все глаза. Рая тянулась к веревке, и я смотрел на ее голые, напрягшиеся, оттого, что встала на цыпочки, смуглые ноги, выглядывающие из-под короткого платья.
– Райка! – в следующую же секунду на пороге своего дома появился вдруг Гена. – Ты где?
И Рая ушла к нему, в дом. Я решил, что напьюсь, как собака, сегодня. И в этот момент со мной рядом вдруг появился дядя Феликс. Отец Бори Каца.
– Деда нет, дядя Феликс, – сказал я. – Он в городе, внука тети Ани крестить будет…
– А я не к деду, – сказал дядя Феликс. – Я к тебе.
– Ко мне? – удивился я.
– Да, – сказал дядя Феликс.
– Да вы не волнуйтесь за Борю! – секунду подумав, сказал тогда я уверенно. – Тетя Доля думает, Славик на него плохо влияет? Совсем наоборот! Славик рад, что Боря учится на финансовый учет!
– Я, конечно, тебя понимаю, Владимир, – сказал в ответ дядя Феликс. – Я понимаю…
Я удивленно посмотрел на дядю Феликса.
– Доля – она же была замужем, когда мы с ней познакомились, – вдруг сказал дядя Феликс.
– Тетя Доля?! – Я совсем растерялся.
– Да.