После часовой операции на электронном мозге «хирург» оторвался от экрана и посмотрел на Фиму так пристально, словно трепанировал череп именно ему и хотел удостовериться, жив ли пациент.
– Ну! – выдохнул Фогель.
Терпение было на пределе.
– Насколько я могу судить, Ефим Романович, вами интересовались, – сообщил Проничкин, продолжая вглядываться в сидящего рядом человека, словно видит его впервые. – Я, конечно, могу попытаться объяснить, по каким параметрам…
– Не надо параметров, на хрен мне вся эта мутодревина! – резко перебил его Фима, вызвав осуждающий Юлькин взгляд, – она всегда была ответственной за статус интеллигентной семьи и именно в этот момент как раз вошла в кабинет. – Скажи по-простому, для идиота: что произошло?
Проничкин стоически принял муку общения с непрофессионалом. И вот что понял Фима…
В его программу пытались проникнуть. Именно пытались. Обнаружены тончайшие следы взлома. Они столь неочевидны, что Проничкин не ручается за свой вывод. Но если он прав, то незваный гость Фиминой электронной обители – специалист экстра-класса. Он прибрал за собой с изощренностью суперкиллера, выполняющего только сверхответственные и сверхдорогие заказы. По существу, присутствие постороннего выдают не «отпечатки пальцев», а некоторые признаки, по которым можно сделать осторожный вывод, что «отпечатки» кто-то стирал.
С чем с чем, а с логикой у Фимы было все в порядке. И следующее звено логической цепочки Фима протянул моментально: «Если Проничкин не бредит, то мною занимались очень квалифицированно и целеустремленно. Мне филигранно вставили „Мудрика“ вместо „суслика“».
Но на этом звене цепочка Фиминых рассуждений лопнула. Вместо цепочки возникло оцепенение. Вопрос, зачем такому асу заштатный старик-кроссвордист, повис в воздухе. Фима пытался поймать ответ, но он вертко исчезал, как докучливая муха.
Проничкин получил свои три сотни рублей и собрался уходить. Они с Юлькой проводили его до двери. На пороге он замер, глубокомысленно уставился в коричневый коврик, потом поднял голову к потолку и, словно обращаясь к кому-то конкретному на небесах, тихо изрек: «Это их класс, Ефим Романович. Очень высокий… Намного выше моего…» И ушел.
Они вернулись к столу. Оставалось только догадываться, кого он имел в виду. Бледный Фима на нервной почве зашвыривал в рот одну конфету за другой, лихорадочно выискивая не столь пугающую версию. Ее нашла Юлька.
– Вот что может быть: сверходаренный мальчишка-хакер, на досуге еще и любитель кроссвордов, оттачивая мастерство, решил над тобой подшутить.
– Господи, – воскликнул Фима, – да мне-то что с того! Даже если так, кто в это поверит? И кто будет разбираться? Он украл, у него