– Ну вот, теперь повеселей будет электричку-то ждать… Мою-то, на десять тридцать, отменили, теперь только в двенадцать… Народу будет – ух…
– Да ладно тебе, Сергеич, среда же вроде? – батя сверился с календарем в телефоне. – Какой народ в среду, в двенадцать? Работать должны вроде… Нет? Или здесь не работают?
– Где – здесь? – дедушка скосил глаза в сторону моряков.
– Ну, здесь… В этом городе…
– В каком это? – Сергеич потянулся к бутылке, воспользовавшись тем, что один из моряков – Саша – отвернулся к прилавку.
– Ну, в этом. Где мы сейчас. Игорь Васильевич? – папа повернулся к другу.
Саша, увидев колдовские пассы дедушки, сам налил ему рюмочку и, улыбнувшись, проговорил тихо:
– Поухаживаю за тобой, отец… Взять еще оливье? Или бутербродик?
– Не, сынок, – с радостью отозвался тот, – всего достаточно.
А Игорь, отвлекшись на секунду от Лиды, сказал, иронично осмотревшись:
– Судя по окружению – Петроград. А чего, глянь: матросы, революционерки, демагоги… Все есть. Мы в Петрограде, друг мой.
– Не… – отвечал дедушка, хряпнув еще одну рюмочку. – В Петрограде вокруг нас была бы деревня. Яблоновка. А никакой деревни нет. Это не Петроград, мужики. И не Ленинград. Тут раньше была исправительная колония. Номер семь. Яблоновская зона. Детская. А сейчас ни деревни, ни зоны, ни Петрограда – ни хрена. И никакой дисциплины. Сидим жрем водку в одиннадцать утра.
– Ты, дедушка. Это ты жрешь водку, – папа указал на опустевшую рюмку деда. – А мы с Игорем Васильевичем наблюдаем за твоим моральным разложением сквозь янтарный блеск легкого солодового лимонада с почему-то финским названием. Разложением твоим и твоих дружков, – он кивнул на моряков, – по которым плачет военный патруль…
– Но-но-но, – возмутился Саша. – Никаких патрулей. Денег не хватит их поить…
– И к тому же, – вставил Игорь, – сейчас уже половина двенадцатого. Считай, почти обед… Святое дело.
– А во сколько там у детей кино заканчивается, они не сказали? – папа посмотрел на Игоря.
– Нет, – отвечал тот. – В десять вроде начало. А он обычно часа два с половиной – три идет. К часу явятся. Наверное…
– Надеюсь, – ответил папа. И тут внезапно к разговору присоединилась Лида:
– А с чего вы взяли, что ребята в кино?
Кафе окутала тишина. Стало слышно, как продавщица отчитывала кого-то по телефону за невынесенное мусорное ведро. Все взгляды уперлись в Лиду, и только дедушка, скосив глаза на моряков, потянулся за бутылкой.
– Поясни… – попросил батя.
– Я выходила курить на улицу. Сидела на скамейке и видела их. Они в торговый центр не поворачивали, а пошли к остановке трамвая, справа от здания.
– И