Много вопросов пыталось прорваться в измученное сознание охотника. С трудом доковыляв до поворота, он все же решился направиться не к выходу, как советовал рассудок, а вглубь пещеры.
Раненая нога, хоть и не касавшаяся земли, с каждым сделанным шагом отзывалась жгучей болью.
Пути назад не было. Правосудие, свершившееся над лордом, не останется безнаказанным: тело будет найдено, а вычислить его убийцу не составит труда – серебряные стрелы…
«Как же все это нелепо… я больше, чем уверен, что он, даже будучи монстром, сохранял свои темные человеческие помыслы… а, собственно, быть может, именно форма зверя и была истинной? Подлость, ненависть, презрение… да, черт возьми… но, боюсь, для меня убийство этого подонка, принесшего столько бед, обернется плачевно… не будь он племянником Сельмонтиса… а, к демонам их всех!» – со злостью плюнул Раэль.
Охотник, постанывая от боли, одной рукой держась за свой «дальнобойный костыль», а в другой сжимая факел, наугад пробирался по темным разветвлениям лабиринта, сворачивая то в один, то в другой проход. Неизвестно, сколько тянулись его блуждания по логову зверя. Оставшиеся силы постепенно покидали его, озноб и слабость тела, потерявшего много крови, давали о себе знать.
«Главное не упасть», – думал Раэль, – «иначе… иначе смерть».
Проходя по коридору мимо одного из ответвлений, охотник краем глаза заметил слабое свечение в конце очередного тоннеля. Он ускорился, как только мог, перебирая своим «костылем» по песчаному покрытию пола пещеры. Наконец, подобравшись ближе к источнику света, мужчина остановился, как вкопанный. У него уже не было сил на какие-либо эмоции, в том числе, на удивление. Поэтому он просто молча стоял, воззрившись на двустворчатую стальную дверь, на горящую в нише стены свечу. Недавний ночной кошмар вновь предстал пред ним. Страх возвращался. Охотник осторожно подошел к двери, осматривая пространство рядом – но нет, ничего не было. Этот коридор заканчивался только дверью.
Не было ни всепоглощающего мрака, не было ее… Элли… дверь, как и во сне, запертая, без намека на замочную скаважину.
– Вот и все…
Мужчина отрешенно прислонился к двери спиной и прикрыл глаза. Именно этого ему так не хватало. Волны покоя подхватывали его и уносили в далекий сон, скорее всего, последний, конечный для этой жизни и вечный для другой. Боль потихоньку уходила, оставаясь в мире живых, уступала прерогативу терпеть себя для тех, кто способен был «быть» и ощущать. Раэль начал медленно сползать по стене, уже не думая ни о чем. Рука неспешно скользила вниз и, упершись в нижний камень выбоины