После разминки – силовая тренировка.
Давным-давно притащил сюда Урс два плоских камня, отшлифованных рекой. И еще лежало рядом с ними тяжелое березовое бревно. Примитивные отягощения – но ему лучше и не надо.
Солнце поднялось высоко, стало припекать. Высохла трава, обсохли листья, и сразу налетели откуда-то мухи, слепни да мошки.
Би в деревне уже, должно быть, встала. Может и Кречет поднялся. Дварф, по-видимому, ходит от дома к дому со своим топором. А Ланс спит. Совсем расклеился старый копейщик. И Вигор, наверное, еще не проснулся. Он любит понежится в постели… Соседи. Друзья. Старики…
Урс отбросил в сторону камни, откатил бревно. Теперь самое главное, основное – упражнения с мечом.
Сколько же лет прошло с тех пор, когда он несмышленым мальчонкой ушел в город учиться? Пятьдесят? Шестьдесят?.. Много. Уже никого из его учителей не осталось в живых. Убит мастер Чу-ти. Погиб в бою храбрый Лотс. Умер своей смертью великий Рухат. Тот самый, что подарил ему этот меч. Меч воина, а не ученика. Старость убила его, непобедимого Рухата, уникального мастера, человека, у которого за всю жизнь и было только пять учеников. Пять героев-одиночек. И где же они сейчас? Тоже убиты, погибли, умерли. Ушли вслед за мастером. Лишь Урс, самый последний из учеников, преемник Рухата, еще жив, еще борется, помнит наставления учителя, его уроки, хоть и ушел из большого мира, хоть и уединился, сбежал. Не выдержал гонки с молодостью, испугался…
Яростно размахивал мечом Урс. Пот струился по его лицу. Склеил седые брови, разъедал глаза. Длинные волосы разметались в воздухе – бешеное непрерывное движение не давало им опуститься на плечи. С басовитым гулом рассекало воздух блестящее лезвие. Ноги утаптывали землю, врывались в нее мысками.
Нет! Он еще не стар! Есть еще сила! Есть умение! И ловкость! И по-прежнему безукоризненна его техника. Отточена, отшлифована до блеска, словно стальное лезвие меча.
Но человек сделан не из стали.
Да и сталь съедается ржавчиной.
Меч ржавеет, если не доставать его из ножен. Если оставить металл гнить. Если не трогать, не давать работать. Хотя бы вот так – резать только воздух, рассекать тонкую лозу, врубаться в мягкое дерево. Иллюзия битвы. Бескровный бой. Схватка без противника. С самим собой.
Со старостью…
Ладони вспотели. Кожаная обмотка рукояти сделалась скользкой, руки ослабли, ноги стали заплетаться. Сердце колотилось, стучало изнутри в грудную клетку. Хотело разорваться.
Урс остановился.
Закружилась голова.
Он постоял, подождал, пока не отступит тошнота, пока лес не прекратит свое вращение.
Пора возвращаться. Надо завтракать. Хорошая еда – это тоже оружие его борьбы с собой. Но сначала необходимо восстановить дыхание. Расслабиться. Очистить сознание. Вобрать в себя мир, вселенную. «Только познавший мир, познает противника, –