Лицо у Ники покраснело, губы дрожали. Молчание висело осязаемое, плотное, как грязный воздух. Потом Ника потянулась через стол и погладила меня по руке.
– Не злись.
– А я не злюсь.
– Ну, не обижайся… Прости меня. Ну, я дура неудовлетворённая, я несчастная женщина. Ты же знаешь, что со мной случилось, какая у меня жизненная драма. Мне всё время кажется, что ты из-за этого надо мной смеёшься. Что все из-за этого надо мной смеются. Ну, прости меня! Боже мой, ну что ты так смотришь! Я заплачу сейчас.
И её глаза вдруг действительно налились слезами.
– Никто над тобой не смеётся. Я только думаю, что твои настоящие проблемы не в этом… не в том, о чём ты говоришь… Ты извини, конечно… Но ты не думала о том, чтобы развестись с Угольковым?
– Нет. – Ника помотала головой. – Я не могу с ним развестись. Ты не знаешь, но квартира, в которой я живу, – она не только моя. Это и его квартира. У него дом был в деревне, родительский, я его продала, чтобы эту квартиру купить. Ну, разведусь я, начнётся раздел имущества. Надо будет продавать, а что я куплю потом, комнату в коммуналке? Я привыкла к отдельной квартире, я столько в неё вложила – денег, сил, ты же знаешь. Я привыкла к собственному унитазу и ванне!
Она вытянула салфетку и высморкалась.
Я молчала. Для меня было неожиданностью то, что у Ники могут быть причины жить с Николаем.
– Я устала, – насморочным голосом говорила Ника. – Я хочу уколоться и забыться. Я хочу развлечений, я хочу мужчину, который сможет обеспечить мне яркие впечатления. Тебе всегда везло с мужиками, ты принесёшь мне удачу. Пойдём в «Мачо».
Я не знала, что ответить. Спросила:
– А может, он сам уйдёт?
По лицу Ники было ясно, что я сказала глупость.
– Не уйдёт он. Куда ему идти?
Ника подливала и подливала себе ликёр. Взгляд у неё поплыл, она несколько раз зевнула и неожиданно сказала:
– Можно я лягу? Спала сегодня… пару часов.
Вот такая она, Ника. И не знаешь, пожалеть её или выгнать.
Ника прошла в комнату и завалилась на диван. Через минуту она уже спала. Я смотрела на её расслабленное лицо и в который раз удивлялась её особому устройству, её лёгкости.
Я вымыла и уложила волосы, накрасилась и достала из шкафа одежду. Ника всё спала. В её сумке зазвонил телефон. Я позвала её, потом тронула за плечо:
– Вставай.
– Отвяжись, – грубо сказала Ника.
– Ника!
Она открыла глаза и с недоумением посмотрела на меня. Повела вокруг глазами, и её взгляд прояснился. Ника села и помотала головой.
– Ничего себе, ликёр. Не ликёр, а снотворное.
– У тебя телефон звонил.
Я принесла ей сумку. Ника достала телефон, и, нахмурив лоб, запикала кнопками. Сообщила:
– Ругаемся всё время. Всю ночь сегодня ругались.
– С ним?
– С ним.
– Из-за