И, услышав это, его жена и дочери принялись кричать и рвать на себе одежду и бить себя по лицу. И соседи сошлись к ним, а что до жены моего господина, то она опрокинула все вещи в доме, одну на другую, и сломала полки и разбила окна и решётки и вымазала стены грязью и индиго и сказала мне: «Горе тебе, Кафур, пойди сюда, помоги мне. Сломай эти шкафы и перебей посуду и фарфор и другое!»
И я подошёл к ней и стал с нею рушить полки в доме, со всем, что на них было, и обошёл крыши и все помещение, разрушая их, и бил фарфор и прочее, что было в доме, пока все не было поломано, и при этом я кричал: «Увы, мой господин!»
А потом моя госпожа вышла с открытым лицом, имея только покрывало на голове и ничего больше, и с нею вышли её дочери и сыновья, и они мне сказали: «Кафур, иди впереди нас и покажи нам то место, где находится твой господин, под стеною, мёртвый, чтобы мы могли извлечь его из-под обломков и принести его в гробу и доставить в дом и сделать ему хороший вынос».
И я пошёл впереди них, крича: «Увы, мой господин!» и они шли сзади меня с открытым лицом и головой и кричали «Ах, ах!» об этом человеке.
И на улице не осталось никого – ни мужчины, ни женщины, ни ребёнка, ни старухи, которая бы не шла с нами, и все они некоторое время били себя вместе с нами по лицу, горько плача. И я прошёл с ними весь город, и народ спрашивал, в чем дело, и они рассказывали, что услышали от меня, и люди говорили: «Нет мощи и силы, кроме как у Аллаха!» И кто-то сказал:
«Это не кто иной, как большой человек! Пойдёмте к вали[71] и расскажем ему». И когда они пришли к вали и рассказали ему…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала ночь, дополняющая до сорока, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда они пришли к вали и все рассказали ему, вали поднялся и сел верхом и взял с собою рабочих с лопатами и корзинами, и они пошли, следуя за мной, и с ними множество народу.
И я шёл впереди них и бил себя по лицу и кричал, а моя госпожа и её дочери были сзади и вопили. И я побежал впереди них и опередил их, крича и посыпая себе голову пылью и ударяя себя по лицу, и вбежал в тот сад, и мой господин увидел меня, когда я бил себя по лицу и кричал: «Увы, моя госпожа! Ах! Ах! Ах! Кто мне теперь остался, чтобы пожалеть меня, после моей госпожи! О, если бы я был за неё выкупом!»
И, увидев меня, мой господин оторопел, и лицо его пожелтело, и он воскликнул: «Что с тобою, Кафур, в чем дело?» И я ответил ему: «Когда ты послал меня домой, я вошёл и увидел, что стена, которая в комнате, упала и свалилась на мою госпожу и её детей». – «И твоя госпожа не уцелела?» – спросил он меня. И я сказал: «Нет, клянусь Аллахом, о господин мой, никто из них не остался цел, и первою умерла моя старшая госпожа». – «А цела ли моя маленькая