«… Вот и приведу жену! Пусть хозяйничает, детей растит, за родителями смотрит. Так надо, это правильно! Надо жить самому и дать жить другим. Хотя, жить с занозой в сердце? Сделать несчастной ещё одну женщину? …
Нет! Нужно поехать, посмотреть, где она, родила ли сына, замужем ли? Если нет, то предложить ещё раз поехать со мной. Может она согласится? А если замужем, тогда с чистой совестью и с чистого листа начну новую жизнь…»
Сердце, столько лет бывшее в заточении у разума, взбунтовалось. Оно требовало освобождения от этой долго терзавшей неопределенности.
В течение года Ахмед поднатаскал младшего брата Хади в административных вопросах, нашёл врача-стоматолога, который заменит его на время, разобрался со всеми банковскими делами и был готов отправляться на учёбу.
Собирая документы, пересматривая фотографии своей молодости, он заботливо складывал их с собой. Да, отражение в зеркале мало чем напоминало того атлетично сложённого, курчавого мальчика. Как большинство южных мужчин, он очень изменился внешне в период с двадцати пяти до тридцати пяти лет и сейчас был полысевшим солидным мужчиной, с небольшим животом. Конечно, хороший вкус в одежде, красивые черты его лица, высокий рост, широкие плечи нравились женщинам. Но между тем пареньком на фотографии и им теперешним пропасть. Да и в душе, конечно, нет того озорства, максимализма и бесстрашной дерзости.
«Узнает ли она меня?»
В Москве его встретил сотрудник клиники, помог пройти оформление всех необходимых документов и проводил в общежитие. Задавал много различных вопросов, но в итоге успокоился и, обьяснив, куда и когда являться завтра, оставил его.
Столица, при более близком знакомстве с ней, поразила Ахмеда. Это не город, это мощный живой организм с потоками людей и машин. Он впервые увидел метро, этого подземного спрута, заглатывающего входящих в него. После уютного и какого-то домашнего Минска Москва была похожа на большой вокзал.
Кафедра приняла его дружелюбно, коллеги с душой помогали освоить необходимые новые навыки. Но за пределами больницы всё было строго. На любой отьезд из Москвы ординатор должен был получить согласие с кафедры. Ахмед знал, что много раз отпускать не смогут, тем более недавно приехавшего ординатора, и ломал голову, как на несколько дней незаметно съездить в Минск в разведку. А там уже, если всё устроится, со временем можно будет отпроситься официально.
С ним работал коллега армянин Георгий Кананян, живший в Москве долгие годы. Они сдружились понемногу, болтая за обедами в ординаторской, а иногда и проводя вечера за ужином, вкушая удивительно вкусные блюда в армянском ресторане. Узнав о непростой истории Ахмеда, он взялся помочь. Пригласил на выходные дни к себе на дачу заведующего кафедрой, где в тесной дружеской обстановке они втроём приятно общались