Это поклонение старшему брату оставалось неизменным в поведении и чувствах Николая даже после восхождении его на русский престол в 1894 году, и Вильгельм II сполна использовал эту доверчивость в своих корыстных целях. По совету германского императора, после Ходынской катастрофы царь Николай II назначил министром императорского двора барона В. Б. Фредерикса, имевшего прочные связи в Пруссии, и это назначение определило и направление новой политики России, в которой приоритет отдавался расширению связей с Германией в ущерб франко-российскому сотрудничеству и постепенному его свертыванию. Вслед за бароном Фредериксом к управлению Россией пришли Плеве, Ламздорф, Бенкендорф, Гессен и тысячи других прусско-балтийских дворянских семей, причислявших себя к старинному тевтонскому ордену, чьи помыслы были направлены на расширение границ Пруссии за счет западных земель России.
Окружив Николая II своими сторонниками, Вильгельм II подтолкнул его заняться проблемами Китая и Кореи, и Россия без всякого на то повода вмешалась в подавление Ихэтуаньского восстания китайского народа, послав туда войска во главе с генералом Линевичем. Вильгельм II сумел внушить русскому императору, что борьба с «желтой опасностью», исходящей из Японии и Китая, принесет славу России и спасет Европу и ее «христианскую культуру от вторжения монголов и буддизма»[2]. Перенацелив политику царского двора и военную силу на Дальний Восток, кайзеровская Германия, готовившаяся к большой войне по переделу границ и рынков на европейском континенте, устраняла с европейской политической сцены Россию, оставляя ей роль беспомощного посредника в международных делах. Устремившись осваивать Маньчжурию, царская власть обрекла на полный застой свои среднеазиатские губернии и губернии Дальнего Востока, откуда можно было быстрее и эффективнее получить экономическую выгоду и дать развитие своим отсталым регионам. Овладение Кореей не могло дать России никаких выгод. Корея имела 12 млн. населения, и весь ее товарооборот составлял 5,2 млн. рублей. Там не было никаких путей сообщения, кроме дорог для вьючного транспорта[3]. Так возник конфликт между Россией и Японией, который в конце привел к русско-японской войне, в которой русская армия не одержала ни одной победы.
Командовать русскими войсками в войне с Японией были назначены бароны генералы Ф. Г. Мейендорф, Н. В. Каульбарс, А. А. Бильдерлинг, Г. К. Штакельберг, О. К. Гриппенберг П. К. Реннекампф и др. – выходцы из Курляндии и Лифляндии, не желавшие победы русского оружия в войне. Проиграв все сражения с японской армией они, по возвращению в Санкт-Петербург, царем Николаем II были повышены в звании и должностях, и все они были награждены золотым оружием, украшенным бриллиантами и надписью «За храбрость». Ушли от наказания даже те, кто открыто изменил русскому оружию – генералы Стессель Фок, Рейс и другие. Эти же генералы руководили подготовкой русской армии к Первой мировой войне, и они ничего не сделали для повышения готовности армии к войне.
Поражение в русско-японской войне и, как следствие, разразившаяся вслед этому позору первая русская революция до основания потрясла все основы царского режима, и только появление П. Столыпина во главе правительства способствовало успокоению умов и примирению всех классов в России. Но его показательное убийство на глазах русской знати в Киеве было предупреждением всем, кто противился засилью немцев в органах царской власти в России, и оно стало началом безраздельного господства немецкого элемента во властных структурах страны. Со смертью П. Столыпина Россия неумолимо приближалась к втягиванию ее в войну в качестве раздора между странами Антанты и кайзеровской Германией, проводившей