Тут, Марта, что-то есть, тут чисто не совсем.
Стучатся.
Ах, боже мой, не мать ли уж за мною?
Какой-то господин. Сейчас ему открою.
(Отворяет дверь.)
Пожалуйте.
Прошу простить меня,
Что прямо к вам вхожу я так свободно.
(Почтительно отступает перед Маргаритой.)
Я к Марте Швердтлейн.
Марта – это я.
Что, сударь, будет вам угодно?
Благодарю: теперь я знаю вас;
Но барышня в гостях у вас сейчас…
Итак, прошу прощенья за помеху.
Я к вам зайду попозже: мне не к спеху.
Вы, сударь, приняли за барышню ее?
Подумай, что за честь тебе, дитя мое!
Ах, вовсе нет! Я девушка простая…
Вы чересчур добры… Цепочка золотая
И эта брошка – не моя.
Сударыня, судил не по цепочке я!
Осанка, взгляд ваш – как у дамы знатной.
Так я могу остаться? Как приятно!
Ну что ж, какую вы приносите мне весть?
О, как желал бы я вам лучшую принесть!
Да, тяжело слова мне выговорить эти:
Ваш добрый муж велел вам долго жить на свете.
Он умер? Мой дружок, супруг мой дорогой!
Ах, я не вынесу! За что беда такая!
Ах, Марта, не тужи, утешься, дорогая!
Угодно ль выслушать рассказ печальный мой?
Нет, лучше жить, любви совсем не зная:
Я б умерла от горести такой!
Нет худа без добра, и нет добра без худа!
Скажите ж, как и где он дух свой испустил?
Лежит он в Падуе, там, далеко отсюда,
Его святой Антоний приютил.
Он спит теперь сном вечным и отрадным
В священном месте, тихом и прохладном.
Что ж поручил он вам?
Мне долг велит
Большую передать вам просьбу: непременно
Просил он отслужить три сотни панихид.
Карманы ж у меня – пустые совершенно.
Как? Ни одной монетки? Ни одной
Вещицы? Да любой мастеровой
В своей котомке что-нибудь приносит
На память в дом и делится с женой;
Скорей не ест, не пьет и милостыню просит!
Мадам, мне очень жаль; а впрочем, ваш супруг
Не расточитель был. Он вынес много мук,
Когда в грехах своих он каялся душевно
И жаловался всем, как жизнь