– Я в глаза не видел тех, кто мою голову оценивал. С удовольствием бы пообщался. Поговорил. Может быть, даже выпил. Без брудершафту. – Пиночет с серьезным видом заиграл на первой струне «В траве сидел кузнечик...» – Лучше объясни, зачем дискету пожевал? То есть, зачем пожевал, я понимаю. А вот откуда ты обо всем прознал?
– Тебе дискету жалко? – Пепел слегка пошевелился в пределах врезавшихся веревок. – Таких дискет на каждом углу до одури. Иди, покупай.
– Такую дискетку не купишь. – Пиночет с сожалением дернул гитарную струнку. – Такая – одна. Была одна. И не грузи мне, будто бы, когда мочил конька-горбунка Акелу, ты ни во что не врубался. Не ври, деньги нужны всем. Но вот как ты просек, что он один-одинешенек владеет столь бесценной информацией? Ведь покойник так маялся, не зная, что с этой информацией делать, куда ее скинуть. Твои новые друзья, – Пиночет кивнул на Фрола с Силантием, – считали, что скидывать нужно им.
Фрол с Силантием в этот момент отрешенно шептали молитву. У Пепла еще оставалось на самом донышке подозрений, что никакие это не сектанты, а гениальные артисты. Но тогда к чему и против кого этот спектакль? Во всяком случае, не против него. Если угрюмые молчуны и играют, то разводят Пиночета, только Пиночета и никого кроме Пиночета. Но кому надо развести Пиночета? Грохнуть его действительно мечтает полгорода, но развести…
– Акела, видимо, считал по-другому. – Пепел сказал это с видом круто осведомленного человека.
– И был прав, наверное, – согласился Пиночет, – времена меняются и для божьих людей тоже. Какая секта была ядреная, сколько столетий существовала! Сколько злата накопила. Даже коммуняки за семьдесят лет добраться не смогли. А сейчас все похерено. Дети Голубя стали думать так же, как и мы. Дескать, вера верой, а золото золотом. Акела это понимал. Он единственный из них – серьезный дядька. Был. И зачем ты горбуна грохнул, нехороший человек, а? В обновленцы подался? – Пиночет принялся старательно наигрывать диппепловский «Дым над водой», подпевая под нос, будто уже получил ответы на все волнующие вопросы: – Па-па-па, па-па-папа... тра-ля-ля-ляля... И вообще, золотишко-то – мое. Так мне сказали ангелы.
– Пина, золото – вещь конкретно хорошая, но мне бы отлить. – Пепел устал лежать колодой, да и вообще не мешало бы проверить, насколько далеко простираются дружеские чувства закадычного врага. – А то беседа в напряг.
– Терпи, казак, атаманом будешь. – Пиночет привстал с кушетки. – Смогешь, ты ведь упрямый. Прямо как они. – Он кивнул на горбоносых. – И я упрямый тоже. Все тут одного поля ягоды. Так что дальше придется идти вместе. – Он встал с топчана, приблизился к поверженному Пеплу и дурашливо потрепал его за щеку. – Мы будем партнерами!
– А ты уверен, что я что-то знаю? – Пепел обозлился и, кажется, сморозил глупость.
– Ну, не выпадут мои козыри, уйдешь от меня. Не впервой. – Пиночет философски пожал плечами. – А вообще, ты же меня знаешь. И я тебя знаю. Карту ты сейчас не нарисуешь. Уперся. Но зуб даю, если приведешь нас туда...