Разучившись внутренне раскрепощаться, а также получать от СЕКСА не только физиологическое удовлетворение, но и эмоциональное наслаждение, «венец творения» пошёл по пути наименьшего сопротивления: не пытаясь понять, чего он лишился и как это можно вернуть назад, он умудрился разделить единое и неделимое на две части, каждая из которых стала существовать в нашем сознании сама по себе. Теперь мы не верим в любовь потому, что все мужчины – «сво…», а женщины – «сте…», и не знаем, что из себя представляет настоящий одухотворённый СЕКС, любовь превратилась в художественную выдумку литераторов и кинематографистов, а СЕКС начал играть роль разменной монеты при решении всевозможных проблем, даже в отношениях между супругами.
Безусловно, наша генетическая память восстаёт против подобного положения вещей, посылая нам сигналы в виде бессонных ночей, эротических снов, ночных метаний, а порой и болезней тела. Безрассудное подсознание жаждет полноценного СЕКСА без удушающих запретов и ложных условностей, но здравый разум, отвыкший от свободы желаний и непосредственности в выражении чувств, упорно навязывает нам мысль об изначальной греховности плоти.
Между тем, истина требует восстановления справедливости. Я, Кора Бек, писательница планеты Земля, считаю, что сегодня СЕКС нуждается в защите и реабилитации, пришло время подлинной сексуальной революции во имя будущего человечества. Я надеюсь, что Небеса помогут мне быть услышанной и позволят достучаться до сердец миллионов, дабы божья благодать, чудным светом озарившая жизнь людей на заре развития человеческой цивилизации, осенила своим крылом их потомков, столь нуждающихся в истинной любви, которая и есть смысл человеческой жизни на земле.
О природе добра и зла
Как безумно коротка человеческая жизнь! А ведь какие многообещающие авансы она имеет обыкновение давать нам в самом начале жизненного пути, когда мы, просто до слёз наивные и юные, искренне полагаем, что впереди у нас уйма времени, и что весь мир очень скоро будет лежать у наших ног. В возрасте тринадцати – пятнадцати лет мы так мечтаем побыстрее повзрослеть, дабы начать самим распоряжаться собственной жизнью; в восемнадцать мы снисходительно и чуть высокомерно смотрим на тех, кто старше нас, таких до смешного старомодных и едва ли не древних; в двадцать пять мы уверенно и гордо идём