– Значится, поехали мы. Запоминай. Тебе, Ксана, в первую очередь, надо бы составить общий список и схему расположения всех складов. Определить примерный круг всех должностных лиц, по тем или иным причинам или же в силу самого своего служебного положения могущих иметь отношение к возможным хищениям.
– И как же я, интересно, это сделаю? – повернувшись к Ковальчуку одним лицом, Оксана застыла с не застегнутым кружевным лифчиком в руках, красиво изогнутая спина выдавала ее заинтересованное волнение. – Или я, Алексей Петрович, темной ночкой, как партизанка, все вывески подряд вычитывать буду? Или же, на мое счастье, для меня специально экскурсию устроят? Как же, разбежались, спешат и спотыкаются! Если вся наша проверка негласная, то я же им свои документы предъявить не смогу! И меня и близко никуда не пустят!
Согласный с ее неоспоримыми доводами, мужчина поморщился, картинно отмахиваясь от густого потока праведного возмущения:
– Ксана, подожди ты, не тарахти! Я же тебя именно для этого и позвал… Чтобы в деталях обрисовать картину, так сказать.
– Вот тебе и раз! – обнаженные плечики на мгновение застыли, убийственно выпятив тугие комочки нежной плоти. – Приехали! Вот оно как, оказывается! А я-то думала, что совсем для другого позвали…
Ловко справившись с застежками, девушка неторопливо взяла в руки черные кружевные трусики, не сомневаясь, что мужик пристально наблюдает за нею, наклонилась, неспешно надела.
– Только мы с вами, Алексей Петрович, с ним уже вполне успешно справились. Вы сами отметили, что классно одни оттянулись…
Выпрямившись, Сана томно потянулась, изящно провела узкими ладошками по своему ладному телу и неспешно накинула блузку.
– Вот и все, можете поворачиваться и больше не делать вид, что вы ничего не видите в том зеркале. Не помню уже кто, но кто-то учил меня, что если я вижу где-то чьи-то глаза, то и они, в свою очередь, прекрасно лицезрят меня. Поворачивайтесь же, я больше не кусаюсь.
– Язва ты, Ксанка! Ох, и язва же ты! Если ты все столь неадекватно воспринимаешь, то зачем ты, скажи, ко мне по свистку прискакала?
– Может, мне, Алексей Петрович, самой хотелось… – подтверждая свои слова, Сана мило и открыто улыбнулась.
– И к чему твои колкости? – на его удивленно вытянувшемся лице появилось обиженное, как у избалованных детей, выражение лица.
– Вы не обижайтесь. Я больше сама на себя злюсь за то, что слабой оказалась на поверку. И отказать сразу не смогла по причине самого обыкновенного человеческого желания услышать от вас нечто для себя полезное и умненькое. И от большого желания по-человечески принять горячую ванну. И вспомнить то, как оно бывает, когда тебя настоящий мужик тискает. И на одно мгновение бабой себя почувствовать…
– Ну и как оно? Вспомнила? – мужчина хищно прищурился и весь вытянулся в ожидании ответа.
– Вспомнила, Алексей Петрович, –