На лужайке Эйнштейна. Что такое ничто, и где начинается всё. Аманда Гефтер. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Аманда Гефтер
Издательство: Corpus (АСТ)
Серия:
Жанр произведения: Философия
Год издания: 2014
isbn: 978-5-17-087484-2
Скачать книгу
ритмическом бит-стиле, как бы намекая на мои литературные вкусы того времени. В стихах было запечатлено мое детство: время, когда я научилась читать, ночь, когда я сбежала из дома, все книги и все мысли, которые сделали мою жизнь такой, какая она есть.

      И Керуака, «В дороге»

      Ритма, словесного ритма

      И Гинзберга, «Вопль» и «Кадиш»

      Ритма певучего

      И Кизи, и Бэрроуза, Фитцджеральда и Пруста

      Слова, слова

      Лу Рида и «Вельвет Андерграунд»

      И ритма, ритма, ритма и слов

      Экзистенциализма и дзэна, Торо и Уолдена

      И смысла слов, распорядка и смысла

      Потом Нью-Йорк и Новая школа

      Виллидж и Вашингтон-сквер

      Весь мир – это чистый дневник

      Он ждет твоих слов

      Пускай все услышат ритм, ритм твоих слов[5].

      Через несколько дней после семнадцатилетия я собрала вещи и переехала из фешенебельного пригорода в нью-йоркский Ист-Виллидж. В Новой школе студенты не выбирали предметы, они «выбирали путь». Я выбрала два: философия и литературное творчество. Меня интересовали идеи: о формах у Платона, о боге Спинозы, об объектах Витгенштейна, о которых нельзя говорить. Я хотела бы воспользоваться этими идеями не только в своих произведениях, но и для того, чтобы понять смысл Вселенной.

      Фотография семьи Гефтер примерно в 1998 году: Уоррен, Брайан, Марлен и я.

      Фото: Г. Бергельсон.

      В Новой школе занятия по философии были вдохновляющими, но литературные уроки были перенасыщены постмодернистской социально-политической повесткой дня, что было слишком либерально даже для меня. Светская еврейская семья, в которой я выросла, была ультралиберальной, но мы все еще придерживались некоторых фундаментальных ценностей, таких как «факты» и «орфография». Когда профессор вернул мне одну из моих историй, в которой слово women было обведено большой красной окружностью, а замечание на полях сообщало мне, что правильное написание этого слова womyn, я решила, что с меня достаточно. Я перевелась в Школу индивидуального обучения Галлатина при Нью-Йоркском университете, которая располагалась всего в нескольких кварталах от отеля. После окончания школы я вступила в жизнь, твердо намереваясь стать писателем, и на первых порах устроилась на довольно-таки сомнительную работу в малоизвестном журнале с красивым названием Manhattan.

      В день открытия симпозиума «Наука и окончательная реальность» я села на утренний поезд, направлявшийся из Нью-Йорка в Принстон. Отец встретил меня на вокзале. Вместе мы поехали в конференц-центр, готовясь задать Уилеру вопрос, который давно нас волновал.

      Мы скромно вошли в вестибюль. Я ни разу еще не была на конференции по физике и не знала, чего ожидать. Я полагала, что, наряду со звездным составом ораторов, будет какая-то аудитория из простых, не столь гениальных людей, что кто-то придет поглазеть на физиков, попить с ними кофе в перерывах. Но нет. Нас было только двое.

      Мы просто стояли,


<p>5</p>

Пер. с англ. Д. Ю. Манина.