– Сейчас почти семь утра, – констатировал он наипечальнейший факт. – Вы немедленно отправитесь в свою комнату и никому не расскажете о сегодняшней ночи. Ни о пробуждении, ни о драконах, ни об этом кабинете! Не думаю, что вам с ходу начнут задавать какие-либо вопросы, и все же – никому ни слова!
– Даже Глебу? – неожиданно вырвалось у меня.
Эридана едва не перекосило при упоминании зельевара.
– Пока не стоит! Я не уверен, что смогу доказать до конца его невиновность, особенно если учесть все последние события! Лишние знания могут ему повредить…
Правоту герцога пришлось признать. На Глеба кто-то точит зуб, и если магистра, не дай бог, заключат под стражу, которая, судя по слухам, пыток для добывания информации не чуралась, то ничем хорошим это не закончится…
Боль может сломать любого…
Для себя же я решила, как только угроза минует, Глебу обязательно все расскажу.
Герцог продолжал, обращаясь уже к Анфисе и Кристине:
– Если поймете, что с вами что-то не так – предметы начнут по комнате летать, у вас изменится цвет кожи, наступит седьмое пришествие, Савойкина начнет ходить по потолку – вы немедленно, в любое время дня и ночи вызываете меня! Все понятно?
Девчонки торопливо закивали.
Ну как тут не понять! Тем более если за вечер тебя предупредили, что ты в течение двух недель станешь едва ли не суперменом!
– А какой у Трои дар? – Любопытная Анфиса все же не выдержала и задала вопрос, который долгое время крутился у нее на языке.
Эридан призадумался, будто бы взвешивал, стоит ли нам рассказывать.
– Троя – один из примеров, когда пробуждение приносит владельцу больше несчастья, чем пользы! Я не уверен, что имею право говорить об этом. Надеюсь, когда она очнется, сама все расскажет!
«Ну вот, одни загадки! Эй, подсознание! – позвала я. – Троя ведь проснется?»
«Пока не вижу! – в интонации мелькнула грусть. – Если увижу – скажу!»
Глава 4
– А жизнь – это серьезно?
– О да, жизнь – это серьезно! Но не очень…
Зельевар не спал уже третьи сутки, и его организм уже устал требовать от хозяина хотя бы какое-то подобие сна. Все, благодаря чему еще держался Глеб, можно было описать тремя словами – упрямство и взбадривающие микстуры. Последние в лошадиных дозах.
Уже несколько раз за магистром пытался прийти Арвенариус и уговорить того поспать хотя бы пару часов, но где там.
Глеб плотно оккупировал библиотечную территорию, окопался в сотне свитков, книг, фолиантов, и все это ради одной цели – понять, что же произошло с Троей.
Ее лечащий врач еще при первом осмотре верно подметил – ни на одну более или менее известную болезнь симптомы не походили. Признаться, у Глеба была догадка, но он старательно выметал ее из мыслей. Ибо ничего хорошего она принести не могла. Если зельевар, не приведи Господи,