Культурный разговор: эссе, заметки и беседы. Татьяна Москвина

проникнуть). Сразу выяснилось, что художник чуток и гибок: среди работ, выставленных в Академии, почти нет парадных гламурных портретов. Отыскался только один – портрет Лейлы Алиевой, но внучка Гейдара Алиева явно попала на выставку не из-за высокого положения (Сафронов писал особ и покруче), а из-за привлекательной внешности, которая, правда, волнует художника не сама по себе. Никас Сафронов как живописец не отличается чувственностью и не любуется женскими формами, женщина в его работах фигурирует как символ – то Магии, то Духовности, то еще какой-нибудь байды. Например, на полотне перед нами гладкое женское лицо, наверху контуры таинственного замка, внизу – увлекательное название вроде «Путь к высокой истине». Вот и Лейла Алиева в изображении Сафронова не пышная восточная красавица, а некий символ. Наверное, тоже Истины – нет, наверное, все-таки Мудрости. Наследственной.

      Пейзажи Никаса Сафронова, выполненные в технике «дрим вижн» (по белой грунтовке рассеянные выпуклые мазки-штрихи), не поражают оригинальностью, всё Венеция да Париж, солнечный день да весеннее утро. Не это главное. Основная масса работ неподдельна странна. Даже тревожна.

      Видимо, учитывая специфику замороченного города Петербурга, Сафронов и представил на выставке самые странные и замороченные свои картины. Скажем, «Сон о Москве» представляет собой панораму Кремля, возле которого спит огромный тигр. Ясно, что это какая-то шифровка, послание, загадка. Или «Ангелы, покидающие историю» – силуэты двух крылатых существ, куда-то отлетающих не то в диком испуге, не то в приступе брезгливости. Есть работы, на которых люди изображены с песьими или кошачьими головами. Много стилизаций средневековых замков с рыцарями, девушками и птицами, но не простодушно-игровых, а как будто с каким-то значением. Многозначительны уже сами названия полотен – «Магия веры или таинственный шар», «Сон ангела», «Театр вечности на фоне гор», «Рыцарь-спаситель»… (Кстати сказать, подписывает художник свои работы “S.Nikas”.)

      Что за дела? Не попал ли «ульяновский сирота» в какую-то секту? Или, может быть, записался в масоны? Отсюда замки и ангелы, камни и прочие «таинственные шары». Здесь, может быть, и кроется секрет успеха нашего художника? Ведь известно, что масоны («каменщики») спасают грешный мир путем взаимной поддержки и круговой поруки. Вдруг Никас Сафронов – реально масон? (Но тогда… руководство Академии художеств… тоже… того…)

      Тогда, конечно, все проясняется. Тогда мы отбрасываем мысли о том, что смекалка поп-художника довела его до мысли об эксплуатации примитивных обывательских представлений о «духовности», обязательно связанной с какими-то секретными камнями, сияющими шарами и крылатыми фигурками. Если Никас Сафронов – масон, то он обязан вести масонскую пропаганду средствами живописи, вот он и старается как может. Намекает, что где-то там (где гуляют люди с песьими головами), в загадочных замках, крылатые рыцари и дамы, олицетворяющие путь к Истине, решают судьбы человечества – но