Из таких городков очень хочется уехать в юности, потому что в них царит какое-то перфектное время, продленное прошедшее, которое никак не разрешится во что-то настоящее. А потом однажды приходится признать, что ты по большому счету больше нигде и никому не нужен, поэтому лучшее из возможного – вернуться в это продленное прошедшее.
Примерно так и случилось с Верой, Верочкой. Окончив школу с золотой медалью, она легко поступила в Герценовский педагогический. Почему в Герценовский? Потому что это заведение некогда окончил ее дед, известный в районе учитель истории, и даже на фасаде родной школы висела табличка, что здесь работал заслуженный учитель, почетный гражданин… Причем она вовсе не собиралась возвращаться обратно. Ну что за карьера – учительствовать в районной школе? Так и родители надеялись, что Верочка выпорхнет в большую жизнь и закрепится в ней. Она непременно выйдет замуж за молодого преподавателя. Да. И сама будет преподавать в Герценовском педагогическом. Другого вуза родители, скорее всего, просто не признавали. А может, и не знали вовсе, застрявшие в своем прошедшем продленном времени, когда преподавать в вузе, тем более питерском, считалось чрезвычайно престижным.
Однако Верочка замуж не вышла. Просто не встретила человека, с которым хотелось бы прожить целую жизнь, а выскочить за первого встречного, не по любви, чтобы только закрепиться в Питере… Да что за спешка такая, если ей всего-то двадцать три года. И никуда не денется от нее этот муж. Найдется, не потеряется – именно так мама сказала, когда Вера, окончив институт, вернулась в свой городок, потому что в Питере таких дипломированных барышень, как она, оказалось пруд пруди. И для нее продолжилось это давно прошедшее неторопливое время, которое вдобавок начинало новый цикл с осени, с нового учебного года.
Она тут же превратилась в Веру Николаевну – и ей вообще шло это отчество, оно сразу создавало некую дистанцию, может быть, даже отчеркивая ее пронзительную молодость, которая так и сквозила в ярком взгляде и задорном курносом носике, заляпанном веснушками, только чуть побледневшими с лета. Вера Николаевна с первой же зарплаты купила в местном универмаге коричневый «учительский» костюмчик с недлинной юбочкой. И этот уютный костюмчик цвета молочного шоколада замечательно смотрелся на фоне багряной, оранжевой осени. Осень к тому же выдалась теплой, и от дома до школы можно было добежать без пальто и в туфельках.
Вере Николаевне все еще казалось, что это не навсегда, что игра в учительницу будет длиться, пока ей самой не надоест играть,