Чтобы дать посетителю это понять, Вахтанг взглянул на часы. На дорогие и красивые швейцарские часы на руке.
На посетителя, однако, это не произвело никакого впечатления – ни взгляд Вахтанга, ни часовой бренд. Он продолжал молча разглядывать менеджера клуба с таким интересом, с каким энтомолог разглядывает насекомое, случайно залетевшее к нему в тарелку.
– Чем могу помочь? – Вахтанг нахмурился и постучал пальцем по столу. – Имейте в виду, у меня мало времени. Если вы что-то хотите сказать, говорите быстрее, меня люди ждут.
– Подождут, – проговорил посетитель голосом таким же бесцветным, как он сам. – И, кстати, никакие люди вас не ждут. У вас на сегодня не запланировано ни одной встречи. Скажите мне, Вахтанг Нодарович, кто имел доступ к роялю?
– Что, – Вахтанг поперхнулся, – к какому роялю? Я вас совершенно не понимаю.
– Да бросьте, все вы прекрасно понимаете. – Бесцветный посетитель поморщился. – Ладно, если вам угодно, поясню. Кто имел доступ к тому роялю, на котором должна была играть Анна Кахетинская? Кто мог положить на клавиатуру, сами знаете, что?
– Да кто вы такой, чтобы задавать подобные вопросы? – взвился Вахтанг. – Вы из полиции? С полицией я уже все обсудил, мы расстались ко взаимному удовлетворению. Между прочим, Василий Константинович лично гарантировал, что нас больше никто не будет беспокоить.
– Нет, я не из полиции. – Бесцветный чуть заметно усмехнулся. Упоминание Василия Константиновича не произвело на него никакого впечатления.
– Тогда тем более. Я не собираюсь с вами ничего обсуждать и настоятельно прошу покинуть клуб. Мне не хочется приглашать охранников, поэтому будет лучше, если вы…
– Правильно, не хочется, – перебил его бесцветный, – зачем вам лишние свидетели?
– Свидетели чего?
– Ох, Вахтанг Нодарович. – Бесцветный посетитель, в котором Инга без труда узнала бы своего шефа, точнее Шефа, тяжело вздохнул. – Как вы считаете, Василию Константиновичу понравится эпизод вашей биографии, случившийся пятнадцать лет назад?
– О чем вы? – Вахтанг набычился, его лицо налилось краской.
– Интересно, как вам тогда удалось отмазаться от обвинения в торговле наркотой? То есть я примерно представляю, сколько вам это стоило…
– Не знаю, о чем вы.
– Ах, правда, двести граммов героина – такая мелочь. – Шеф сделал паузу. – Вот обвинение в педофилии – это гораздо серьезнее. Помните того мальчика, кажется, Сережу?.. А ему ведь было всего шестнадцать. Вам и от этого обвинения удалось отмазаться, но, боюсь, Василий Константинович может отнестись к той истории гораздо строже. Сами знаете, как теперь к этому относятся. В любом случае с таким пятном в биографии вам вряд ли удастся остаться на этом месте.