…Очнулась Лота от прохладной струи, лившейся на ее лицо. Она открыла глаза. Перед ней стоял мужчина и держал в руках шлем, наполненный водой. Лота хотела бросить руку на бедро и громко вскрикнула. Резкая боль в руке сотрясала ее тело. Движение было бесполезным – пояса с мечом на бедрах не было. Мало того – кираса ее разорвана и лежит в стороне. На лице, груди и на животе – кровь. Мужчина, он теперь не улыбался, спустился к. воде, зачерпнул полный шлем, принес и поставил рядом с Лотой. Развязал свой нашейный платок, намочил в воде и начал промывать раны и царапины у нее на лице и груди. Лота левой рукой хотела отбросить сырой платок, но мужчина коленом прижал руку и сказал сердито:
– Лежи.
Лота могла вырвать руку, могла собрать все силы и наброситься на врага, грызть его зубами, но прикосновения его почему-то были приятны. Она закрыла глаза и спросила:
– Ты кто?
– Меня зовут Ликоп.
– Ты эллин?
– Нет. Я фарнак, долго жил в Трапезунде у эллинов.
– Почему ты не убил меня? – Лота открыла глаза, приподняла голову.
– А почему ты не убила? Ты могла дважды.
– Уходи.
– Твой конь сломал шею. У тебя вывихнута рука, повреждены ноги. Уйду – умрешь.
– Если не уйдешь – умрешь ты. Меня будут искать. Сюда придут.
– Нас не найдут.
– Зачем ты меня спас?
– Если бы я был на твоем месте? Неужели…
– Я бы убила. А может быть, взяла в плен.
– Боги решили иначе, – Ликоп рассмеялся и укрыл грудь Лоты своей курткой. – Гадалка из нашего селения предсказала мне, что я женюсь на женщине, спасенной мною от смерти. Я верю предсказаниям.
– Она ошиблась, твоя гадалка. У амазонок не бывает мужей.
– Поживем – увидим.
– И все же уходи. Я не хочу твоей смерти.
– Значит, я не умру от твоей руки.
– Я вожу в бой все войско царицы. Она не успокоится, пока не найдет меня. И принесет твоим односельчанам большие беды. Вынеси меня на дорогу и оставь, если не хочешь убивать.
– Если ты главная в войске – скажи своим, чтобы они не трогали меня.
– Они не послушают. Уходи!
– Доверимся судьбе. Я не могу оставить тебя и не хочу.
– Я сказала. все. – Лота снова закрыла глаза. Мучительно болела рука, раны и ссадины жгло огнем. И еще мучительнее болело сердце. Она понимала, что ее найдут во что бы то ни стало, амазонки не оставляют на поле боя не только раненых, но и трупы своих подруг, а ее они не оставят тем более. И ей не хотелось, чтобы этот мужественный и добрый парень погиб. К вечеру, когда снова в низины наполз туман, Лоте стало легче. Ликоп сходил к своему коню, принес какие-то снадобья и смазал ими раны. Рука в предплечье побагровела, и Лота вынуждена была попросить Ликопа, чтобы он попытался вправить вывих.
– Будет очень больно, – сказал Ликоп.
– Пустяки. Амазонки не боятся боли.
Ликоп сжал руку выше