– Потом объясню. Надо убираться отсюда. Ронан!
Юноша подошел, и Ори крепко его обнял.
– Спасибо, Ронан! Пусть боги будут к тебе благосклонны. Мой тан – твой тан. Деда благодари от меня. Я ваш должник. Прощай! Вайра, едем.
Вера, в свою очередь, тоже обняла и поцеловала Ронана, прошептав:
– Спасибо!
Она и Ори вскочили на коней, и, в последний раз махнув юноше, исчезли в ночной мгле. Пустив коней быстрой рысью, а на равнинах переходя в галоп, нигде не останавливаясь, за ночь они преодолели расстояние до придорожной избушки. Вера, буквально свалившись с седла, предвкушала отдых после суточного бодрствования. Но Ори, тревожно поглядывая на восходящее солнце, жестко распорядился:
– На отдых – час. Кони устали. Можешь подремать, пока я их напою. Еда в сумках, огонь разводить не будем.
Вера с сожалением вздохнула, вытащила из седельной сумки хлеб. Запивая водой из родника, поела, не забыв скормить горбушку Крепышу. Войдя в дом, повалилась на лавку и отключилась. Через мгновение требовательный голос Ори и крепкий хлопок ладонью по спине заставил её подняться. Умывшись холодной водой, чтобы взбодриться, Вера взобралась в седло, и снова началась стремительная скачка.
Из леса, что рос вблизи Гленартана, выехали после полудня. Ори придержал коня на границе леса.
– В тан тебе нельзя. Я поеду туда один. Вернись в лес, езжай по дороге до вырубки. Там поверни направо. Укроешься в овраге, огня не разводи. Я приду туда, как все устрою.
– Что устроишь? Что вообще происходит? Почему мне нельзя в тан? – ошарашенная словами Ори, Вера набросилась на него с расспросами.
– За нами может быть погоня. Поэтому тебя в тане видеть не должны. Я найду тебя в условленном месте.
– Какая погоня? Кто?
– Жрецы. Если тебя найдут….если найдут…
– То что?
– Ничего. Езжай!
Ори развернул коня в сторону тана.
– Что, если найдут? Скажи! – Вера подъехала, удержав его за плечо. – Что тогда?
– На костер!!! – взорвался Ори. – Они отправят тебя на костер!!! В очищающее пламя Валкуна!
Он в сердцах ударил коня, и тот прыснул к тану. Вера в ошеломлении смотрела вслед удаляющемуся довгару. Потом, оглядевшись, осторожно отступила вглубь, под прикрытие лесного полога.
Ирве стоял, с дозорной вышки глядя на темную стену леса. Он не смог убедить отца в необходимости поехать с ними, и теперь терзался сомнениями, правильно ли он сделал, что не поехал вслед тайно. Отец оставил его вместо себя старшим в тане. Сердце Ирве разрывалось между долгом и чувствами. Путь, предстоящий отцу и сестре, не был известен никому. Была лишь древняя легенда, рассказанная нимхийской беглянкой много лет назад. Ирве припомнил торопливый разговор с отцом, так внезапно появившимся в тане. От осознания того, что случилось в Ранготане, и от решения,