– Дай посмотреть, что получается, – попросил Рост примирительно.
Художница послушно откачнулась от листа, Рост дошел до нее и заглянул через плечо.
На него смотрела хищная, выразительная голова, чем-то неуловимым схожая с человеческой, но больше смахивающая на голову выдры. Такой же низкий лоб, гладкая, очень мускулистая шея, врастающая в неширокие плечи, огромные миндалевидные глаза, способные подавлять волю каждого, кому это существо было врагом, жестковатые, как у настоящей выдры, усы, приподнятая губа, открывающая чудовищные зубы… Сбоку были нарисованы те же выдры, вернее, вырчохи, в разных позах. Некоторые держали оружие, некоторые с разворотом, как во время движения, демонстрировали свои комбинезоны, у пояса увешанные подсумками.
– Похоже? – спросила Баяпошка, но даже не дождалась подтверждения. – А ты в своей книжке написал, что они тебе очень напомнили людей.
– Тогда мне так казалось… Да, конечно, похоже. Очень. – Рост помялся. – Только, знаешь, я ведь тогда уже и забывать стал, какие люди бывают.
– Знаю, – кивнула Баяпошка. Неожиданно она хмыкнула. – Ты их толком и не видел, только запах запомнил. Я по запаху и рисовала.
Аглоры подошли уже совсем близко, Бастен откинул капюшон нузы. Его лицо показалось Ростику на редкость бледным, хотя и прекрасным, как всегда.
– Рост-люд, – заговорил он по-русски не слишком внятно, женщины-невидимки говорили чище, – тебе нужно мобилизоваться. К нам приближается гравилет. Конечно, по твою душу.
Рост перевел взгляд на Баяпошку.
– Ты не знаешь, зачем?.. – Она сделала очень задумчивое лицо. Пришлось добавить: – Зачем кому-то лететь сюда, да еще, как полагает Бастен, по мою душу?
– Знаю, – ответила аймихоша и мельком посмотрела на Бастена. Тот сразу же закрыл голову капюшоном и стал абсолютно невидимым. Это был знак того, что людям нужно поговорить наедине. Почему-то аглоров тут, в Храме, никто не стеснялся, видимо, трудно было их учитывать, особенно потому, что они могли быть всюду. Даже там, куда, по человеческим нормам и правилам хорошего тона, заходить все-таки не полагалось.
Жаль, что следы аглоров на этом твердом песке почти не видны, вдруг они уже пошагали к детям или вообще – в степь, высматривать непонятный антиграв.
– Рассказывай, – попросил Ростик.
Баяпошка убрала рисунок в папку на тесемочках, в каких в детстве Ростика ученики музыкальной школы носили свои ноты. И где она такую только выискала?.. Вздохнула, посмотрела на море.
– Видишь ли, возникла идея как-то тебя использовать. Жалко, что боец и организатор с твоим опытом болтается на окраине и занимается невесть чем.
– Я фермер, – сухо ответил Ростик, – кормлю семью. И это не окраина, тут мой дом. – Он все-таки не удержался: – Когда-то тут был и твой дом, поэтому… Больше уважения, Бая, просто – уважения.
– Семейство