2. Тайное вечере.
По широкой лестнице, ведущей на второй этаж, они поднимались шумной компанией. У входа в зал встречал администратор, который проводил их до столика. Они расселись, с грохотом отодвигаемых стульев, матом, криком, смехом. Заказали много водки и скромную закуску. Чокнулись, опрокинули рюмки в раскрытые рты, поморщились, закусили.
– Не гони, Макс. Пусть уляжется, – сказал один молодой человек, еще трезвый, и с виду интеллигентный.
– Водки хватит, – ответил Макс.
– Чтобы на рогах уйти?
– Зачем на рогах? Что тут пить? Правильно говорю, – обратился к компании за поддержкой Макс.
– Ладно, по последней и покурим.
– Это по-нашему. Поехали.
В тесной курилке сизый дым стелился по скользкой метлахской плитке. Высокая девушка, элегантно державшая сигарету в тонких пальцах, демонстрировавшая невозмутимость топ-модели, все же изредка бросала призывные косые взгляды в сторону молодых людей. И в эти редкие моменты спрессованный кубик пепла с ее сигареты откалывался и падал на пол, рассыпаясь в пыль.
В зале заметно повеселело. За колышущимися телами танцующих не видно было музыкантов. Столики, без опасения ошибиться, можно было поменять местами – настолько одинаково они были сервированы. Те же напитки, салаты, посуда: тарелки, селедочницы. Многие из них теперь пустовали.
– Начался съем, – сказал просто Макс. Фигура его повторялась в темном зеркале стеклянных дверей, в которые вливались новые и новые порции гостей. – Надо действовать, а то будет поздно.
– Еще успеем, – ответил парень в джинсовом костюме. Его лицо говорило об отсутствии интереса к происходящему.
– Ты что, Серега. Самый раз. Пойдем, по одной пропустим и пригласим кого-нибудь. А то всех баб разберут.
– Не-е. Нужно сначала посмотреть.
– Ты что? В зоопарк пришел? Бери любую, потом разберешься. За тем столом ничего вроде телки. Идешь? Как знаешь.
Как только Макс удалился, Сергей оглядел мертвую половину зала с пустующими столами и стульями. Он чувствовал горячий прилив к лицу – ушам, щекам. Руки стали непослушными, движения порывистыми: то плавными, то резкими. Он начинал пьянеть. И осознавал это.
– «Не следует больше курить», предупредил он себя.
Взгляд остановился на рюмке, полной до краев. Зацепив вилкой с плоской, как блин, тарелки что-то рыбное, осушил рюмку одним глотком. Жевал медленно, полуобернувшись к залу, будто ища кого-то взглядом. Но, видимо, не найдя, встал. И тут же сел.
Когда стало лучше, перед ним всплыли три женских лица. Расширив их проекцию в затуманенном мозгу, он различил черты их обладательниц. Одна, искусно загримированная и в неверном свете ресторана удачно отражавшаяся, была красавицей восточного типа. Впечатление усиливалось копной черных волос, падавших с ее головы. Но тело ее было облачено не по-восточному