В покоях матери, в центре широкой постели, среди нежных подушек – яйцо с затаившимся Драеладром пролежало до середины лета, когда толпа перед дворцом наконец-то схлынула. Облегчение при этом испытал не только всеми ожидаемый дракон, но и Марципарина.
Самые хитрые зеваки поняли, что под дворцом ожидать нечего, и старались разговорить Хафиза. Тот ранее на равных разделял с Лулу хозяйственные заботы, потом полностью взял на себя; так вот теперь его как бы ненароком встречали на выходе из дворца, либо на рынке. На расспросы обученный восточному стихосложению Хафиз всегда отвечал рифмованными прибаутками:
«Драеладр пока в яйце,
В белокаменном дворце».
Но и за такие новости люди из толпы Хафиза неизменно благодарили.
Момент, когда из кожистого драконьего яйца показался Драеладр, пришёлся на ночную пору; в небе над Яралом собралось четырнадцать звёзд. Бларп Эйуой, не чуждый астрологии, догадался о причине такого парада, и наутро первым явился приветствовать Драеладра. За ним явилась госпожа Кэнэкта и с нею – отшибинский карлик Дулдокравн.
Так у кружевной подушки, на которой возлёг новый глава драконьей династии, собрались все ближайшие друзья Лулу Марципарины Бианки, с какими она виделась в Ярале. Кроме них матери явленного дракона хотелось видеть разве лишь некоего рыцаря Чичеро, но тот никак не мог прийти, поскольку пребывал в заключении – в тяжёлом сундуке, который делил с жутким демоном, именуемым Владыкой Смерти.
Вылупившись, Драеладр получил способность внешнего зрения при помощи глаз. Он хорошо рассмотрел тех, кого доселе слышал и чувствовал.
Вот Лулу Марципарина Бианка, его человеческая мать. Изящная и гибкая светловолосая женщина с глазами, лучащимися счастьем. Ждёт ли она от сына чего-то особенного? Да нет: ждёт его самого – и с радостью. Её руки всегда готовы обнять, а улыбка – такая трогательная. И она хочет нравиться Драеладру. Бескорыстно, лишь для того, чтобы воспитать в нём чувство прекрасного.
Тень, которая иногда набегает на её лицо… Нет, глазами не заметишь, эта тень пуглива – подкрадывается лишь наедине, причём изнутри, не снаружи. И ещё Лулу, как истинная мать, не позволяет тени пугать дракончика.
Вот Эрнестина Кэнэкта – женщина постарше, с более пышными формами, чем у матери, но в талии – почти столь же тонка. Округлая мягкая податливость в теле, тёмный огонь в глазах – Драеладру понятна и такая красота. В ней – вызов живого тела бесстрастной мертвечине, с которой издавна борется разведка Эузы. В ней – обещание всему живому.
Сейчас у неё карлик, но она всегда готова помечтать, хоть бы и о драконе. Когда-нибудь он вырастет, и разведчица положит на