Худший приговор для нерадивого подмастерья – недопущение к ночной пытке сроком на год. Предшественник Даба целого года вынужденного бездействия не вынес – повесился. Ну, или «ушёл от нас», по многозначному выражению мастера Удухта. Разумеется, прежний подмастерье мог бы уйти и не через повешение – никто его специально не держал. Но притом остаться в заплечном ремесле ему никак не светило, а в другие ремесленные гильдии бывших палачей обычно не принимают. Говорят, что брезгуют, на самом деле боятся.
Так или иначе, Даб возблагодарил нетерпеливого Рэна за верное решение, а сам принялся добросовестно размахивать метлой, заботясь, прежде всего, о качестве звука. Пока мастер весь в трудах, иных критериев усердия хитроумного подмастерья он применять не станет.
Шарк-шарк-шарк.
– А-а-ааааа!
Шарк-шарк-шарк.
Уютный провинциальный замок Баларм. Если не считать истошных воплей из пыточного подвала, то даже тихий, в особенности поутру. Все спят, а кто даже не спит – предпочитает раньше завтрака не высовываться. Подумаешь, крики. У мастера Удухта – каждый день кричат по утрам и вечерам, все давно привыкли.
В том тоже немалое мастерство палача, чтобы даже громкие вопли не нарушали покоя в замке. Похоже на чудо, но – ведь не нарушают! Обитатели замка твёрдо знают: мастер Удухт их в обиду никогда не даст. Главное – им самим не нарушать установленных правил.
Ну, а коли даже согрешишь… Своих он пытает очень деликатно, почти без боли и членовредительства. Соблюдает принцип уважительного отношения к жертве. Уже за одно это знаменитым палачом из Баларма можно с полной искренностью гордиться.
А ведь он, к тому же, прославил свой замок – и не только на Клямщине, а во всей Наземной некрократии. Всякий знает: Баларм – это там, где служит самый развитый дознаватель Среднего мира: палач-художник не хуже Эвра, палач-некрософ уровня самого Цилиндиана. Палач – победитель жизни.
Кроме того – поразительна скромность мастера. Сколько признанных в Запорожье коллег по заплечной гильдии приезжало в замок перенимать опыт! Мастер Удухт никому не отказывал, кроме как в одном случае, когда его позвали возглавить гильдию в Абалоне. «Нет, – сказал он, – моё ремесло требует отшельничества». И не уехал из Баларма.
А ведь замок в ту пору находился ещё по другую сторону Порога Смерти. Не важно, что живые тут и тогда не появлялись (ну, разве забредёт какой незадачливый путник по большой ошибке).
И снова:
– А-а-а-а-а-а-а-а!
До чего приятно сознавать, что мастер с утра на посту.
Поддайся знаменитый балармский палач на уговоры, да устройся в Абалоне – что бы сделалось с его родным замком? Уж точно, ничего доброго. Куда бы только девалось то мирное ощущение безопасности, которое всегда даруется чьей-то спокойной силой.
А вот когда рядом трудится такой великий мастер, некрократическая законность обеспечена, весь мир держится надёжно и стабильно. И Даб может смело глядеть в будущее, знай только не забывай шаркать метлой по каменному дворику. Хотя – подметено, кажется?
– А-а-а-а-а-а-а-ай! А-а-а-а-ай! А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-ай!
В ответ на возгласы пациента – безмятежная уверенная в себе тишина.
Такой тишины и покоя вряд ли встретишь где ещё в новых местностях, отошедших к Запорожью в последний год. Кто-кто, а Даб знает. Это его мастер посылал на ярмарку пыточного снаряжения в город Клям.
Вот в Кляме нынче – совсем неспокойно. Там не знают, кому верить. Город большой, всюду могут затесаться сторонники Живого Императора, разори шакал его могилу. На лицах-то у них не написано, что они его сторонники, а пытать всякого встречного-поперечного – путь трудоёмкий. Остаётся надежда на бдительность горожан и доносы. Но доносчики часто неумны, у тому же не всегда добросовестны. То-то каратели в чёрных латах вечно кого-то ищут, запросто могут и тебя прихватить – по ошибке, либо чьему-то навету.
А зато в Баларме карателям и делать нечего. Ведь Баларм как издавна считался оплотом Инквизиции, так и ныне не теряет значения. Сюда враги некрократии точно не просочатся – чай, тоже не дураки, опасаются верных слуг Владыки Смерти, а превыше всех – мастера Удухта.
Поэтому-то, служить здесь хорошо и надёжно. Нет, конечно, далеко не всем, но многим. Например, подмастерью Дабу.
– У-у-уй! – а вот это не простой крик боли. Это пациенту что-то отрывают. Кто-кто, а Даб, лучший ученик мастера Удухта, в таких возгласах уже недурно разбирается. Скоро сам отрывать обучится – с необходимой точностью. Так, чтобы пациент не умер, но больше не отросло.
– Хр-р-р-р!.. – а это хрип. Тот, кто хрипит, думает, что умирает, но не всё в мире так просто. Мастер Удухт легко не отпустит. Он виртуоз.
Кстати, пыточный сеанс подходит уже к завершению. Дабу-то ясно, что к чему. Ещё парочка-другая леденящих душу воплей, и мастер Удухт негромко позовёт: «Даб!». Это значит, подмастерью пора появляться