Он смотрел на Аурелию добрых полминуты, оценивая. Аурелия почувствовала, что ее сердце странно забилось, и она намеренно рассматривала его, как и он ее. Его губы скривились как будто от отвращения, и он отвернулся. Мгновение Аурелия стояла там, испытывая странное чувство отвержения. Как смешно: все, что она пыталась сделать, раздражало его.
Она слышала гул голосов вокруг себя и попыталась сосредоточиться на том, что кто-то говорил ей. Пыталась улыбаться, делать то, что должна, но это было тяжело, и одним резким движением она развернулась на пятках и пошла к выходу.
Люк смотрел, как Аурелия уходит, и испытывал чувство удовлетворения и досады одновременно. Он не хотел, чтобы она была здесь, и ему не нравилось выражение ее лица, почти болезненное, когда он смотрел на нее. Почему его это вообще волновало, он не имел ни малейшего понятия. Он хотел, чтобы она ушла.
И все же он вспомнил темно-синий оттенок ее глаз в тот момент, когда они потемнели от боли. И несмотря на все намерения остаться и пообщаться, он обнаружил себя шагающим по лестнице в импровизированную комнату отдыха Аурелии.
Он толкнул дверь и вошел в комнату без стука, замерев на пороге, когда увидел девушку, стягивающую платье через голову.
– Извините.
– Не нужно стесняться, босс. – Она повернулась к нему, одетая только в бюстгальтер и трусики. – Теперь вы можете наслаждаться видом, как вы того и хотели.
Он покачал головой.
– Вы просто невероятны.
– Спасибо за комплимент.
О-о, она была великолепна. К своему стыду, Люк не мог оторвать взгляд от этой высокой и крепкой груди, прикрытой небольшим кусочком атласа. Борясь с самим собой, он потянулся за фиолетовой прозрачной накидкой и бросил ее ей.
– Прикройтесь пока.
Она посмотрела на него и по-кошачьи улыбнулась:
– Если вы настаиваете.
Она совсем не выглядела благочестиво, прикрывшись этой накидкой. Наоборот, полупрозрачная ткань подчеркивала все соблазнительные изгибы ее тела. Он почувствовал возбуждение, к своему недовольству. Губы Аурелии изогнулись в понимающей улыбке.
– Я пришел сюда, – резко сказал он наконец, – чтобы убедиться, что вы в порядке.
Она подняла брови, и он почувствовал, как она внезапно напряглась.
– А почему я должна быть не в порядке?
– Потому что… – Что он мог сказать? Потому что я видел печаль в ваших глазах? Он был смешон. – Вы казались такой обеспокоенной, – ответил он не лукавя. Он и не стал бы, особенно после того случая, двадцать пять лет назад, когда он подвергся опасности и ему никто не поверил.
– Обеспокоенной? –