Ясав поднялся, машинально отряхнул коленки.
– Не бойся, у нас чисто. Я – Бабушка.
– Какая Бабушка? – растерянно пробормотал Ясав.
– Великая, сынок, – укоризненно ответил старик.
– Вы…
– Да, да – я. Видишь, сынок, какое доверие мы тебе оказали. Теперь ты знаешь главную тайну Семьи. Понимаешь, настоящая Бабушка, та самая, великая, основательница Родни, умерла уже сорок лет тому назад. Но народ-то привык к ней! Вот Семья и решила – оставить всё, как было. А пост Бабушки занял её сын. Так и пошло. Я уже седьмой Бабушка. Согласись – неразумно нарушать традицию.
– А как же Беременность?
– В этом-то всё и дело. Сам понимаешь, я-то рожать не могу. А ведь каждый год надо! Опять же традиция. Первая-то Бабушка сначала исправно рожала. Раз сорок, по-моему. Пришлось сохранить обычаи. Решили так: баб в Семье полно, каждый год какая-нибудь на сносях. Ни разу осечки не было. А в этом году как получилось: одну выбрали – на тебе, выкидыш! У запасной – семимесячный, мёртвым родился. Спасибо Римовалсу – вспомнил про Анири. Ведь у нас закон есть, неписаный, но твёрдый: баба любая, но обязательно из Семьи. Чтобы не раздувать штаты – постов не так уж много. Теперь понял? И ничего страшного нет – Анири вернём в Квартиру, тебя введём в Семью… Что, не ожидал? Э, да тебя ноги не держат! Пошли сядем, что ли?
В углу комнаты была ещё одна дверь, окрашенная под белый цвет стен – Ясав не заметил её сразу. Эта комната резко отличалась от первой. Все четыре стены, пол и даже потолок были обиты голубыми коврами с длинным мягким ворсом. В углу, на потолке, прямо над широким ложем, накрытым шкурами не то ягуаров, не то барсов, висело огромное зеркало. На шкурах лежало с дюжину кошек. Посреди комнаты находился стол, уставленный глиняными сосудами разной высоты.
– Присаживайся, дорогой… – кивнул Бабушка на одно из кресел около стола и повернулся к кошкам: – Кис-кис-кис-кис…
Ленивые кошки не отозвались, и тогда Бабушка, недовольно хмыкнув, подошёл к ложу, взял за шкирку толстого белого кота, поднёс его к столу и посадил между сосудами. Держа кота, чтобы тот не удрал, свободной рукой Бабушка налил в деревянную плошку сок из ближайшего сосуда. Кот пить не захотел. Тогда Бабушка ткнул его несколько раз носом в плошку и сбросил со стола. То же самое он проделал с грациозной серой кошечкой, только сок налил ей из другого кувшина.
– Теперь подождём, сынок, – сказал он растерянному Ясаву. И подмигнул. – На кого ставишь?
– Не понял… Виноват, – промямлил Ясав.
– Сейчас поймёшь! – засмеялся Бабушка с некоторым злорадством. И действительно – не прошло и минуты, как серенькая кошечка странно зашаталась, упала на ковёр и испустила дух. Толстый белый кот невозмутимо посмотрел на неё, облизнулся в последний раз и снова вскочил на ложе.
– Вот всегда так, – вздохнул Бабушка. – Мне этот толстый подлец давно надоел, да везёт ему, уже две недели не попадается… А кошечку жалко… – Бабушка, кряхтя, наклонился, поднял умершую и швырнул её в открытое окно.
– Видишь, –