– Вовсе не уборная, а санитарная зона! Без обработки ультрафиолетом вход запрещен. Даже ребенок знает, – поучительно съязвил пан Пулавский. – Не то повадится каждый да в пищевой отсек с нестерильным, прошу прощения, естеством шляться! Что же это будет, я вас спрашиваю? А будет микробная инфекция и полное расстройство желудка!
– От вашего старта расстройство желудка! Когда уж тут разобрать: где питательный отсек и где отхожий, – развел руками Эстремадура. – Но по кораблю я отдежурю, сказал уж!
Пулавский тем временем пристально оглядел присутствующих. Все у всех к этому моменту было в полном ажуре. С легкой руки доктора Го пострадавшие привели костюмы в порядок и теперь несколько даже горделиво стояли навытяжку. Кэти Мелоун – оттого, что ей, даме, посчастливилось не опозориться перед начальством в лице пана интенданта. Фон Герке– Цугундер – тот немедленно принял высокомерно-пренебрежительный вид и взирал на сеньора Рамона как не в меру чистоплотный солдат на наглую вошь. Будто не он только что беспомощно спасовал перед собственными, донельзя уделанными штанами. Не приди на помощь магистр Го Цянь, и вид у комиссара вышел бы смешной и жалкий. А сам доктор Го все также невозмутимо стоял в сторонке, не сочувствуя и не порицая, лишь наблюдая всю сцену с философским безучастием.
– Пошли, чего там. Покажу, кому и с кем жить придется, – не слишком любезно проворчал пан Пулавский, глубоко вздыхая. – Личные вещи после из лучевой обработки заберете. Те, которые не личные, по списку выдам к обеду ближе. И кучей не ходите, у меня в каптерке не бальная зала.
Распределение по каютам-спальням прошло в довольно быстром темпе, хотя не обошлось без короткого, но малопродуктивного скандала. И свару, тут уж на звездах не гадай, начал, естественно, комиссар Цугундер.
– Отдельную! Я дважды подчеркнул в протоколе: о-т-д-е-л-ь-н-у-ю жилую площадь! У меня, может, циркуляры секретного содержания! Шифрованные!
– Тем более! Кто ваши шифры разбирать станет! А подштанники и вовсе воровать ни к чему. Размер у вас неподходящий, – довольно обидно намекнул Пулавский на полноватую, особенно в седалищной области, фигуру комиссара. – Опять же. Поселитесь не абы с кем. Вот вам в соседи уважаемый магистр Го Цянь. Для приятных просветительских бесед. Ну, чего вы жалуетесь?
– Я не хочу беседы! Я сам кого угодно просветить могу! На счет моих полномочий! Я требую, в конце концов! – не желал уняться по-хорошему Герке-Цугундер.
– А я вам заявляю! Во избежание депрессионного состояния по инструкции положено совместное проживание по два лица на одну каюту! У вас свой циркуляр, и у меня, положим, свой! Нечего тут обсуждать! Вот хоть нашего космобиолога спросите, – подлый интендант кивнул в сторону Арсения, разумно державшегося пока вне игры.
– Все верно. Распоряжение Конгрегации, составленное отдельно для экипажа «Пересмешника». По возвращению я должен представить отчет. И доложить о злостном невыполнении согласно