И вот в летописи под тем же годом появляется запись: „Приеха митрополит Кирилл на Суздальскую землю“. Итак, печатник-канцлер галицко-волынского князя, побывав в Никее, вернулся митрополитом не в Галич, не в Киев, а во Владимир. Не зря ждал его Александр. Это был первый успех далеко рассчитанной политики князя.
На следующий год митрополит вместе с ним и ростовским епископом Кириллом II отправились в Новгород“[99].
Следующий ход в политической игре с татаромонголами был сделан Андреем. Решив пойти по пути военного решения конфликта с ордынцами, он объединяет свои силы с братом Ярославом и вступает в союз с галицко-волынским Даниилом Романовичем, ставшим ему в скором времени тестем.
„Когда Батый добился преобладающего влияния при каракорумском дворе… Александр понял, что настал нужный момент. Тогда он решился: „Иде Олександр, князь новгородьскый Ярославич в татары, и отпустиша его Батый с честью великою, давше ему старейшинство во всей братьи его.
Александр Ярославович стал великим князем всей Руси. Он в дружбе с митрополией, ему доверяют Сарай и Каракорум и, вероятно, Никея. В Новгороде его наместник сын Василий“[100].
Чувствуя поддержку в орде, Александр начал показывать свой характер, и особенно это проявилось в отношениях с Новгородом. Хотя поначалу все было спокойно, пока „в 1254 г. не вспыхнул конфликт между Александром и его младшим братом Ярославом“. О причинах ссоры летописи не сообщают. Тверской князь с боярами бежал в Новгородские земли. Поначалу он обосновался в Ладоге, затем перебрался в Псков. В следующем году новгородцы изгнали сидевшего на княжении сына Александра – отрока Василия, а на его место приняли Ярослава.
События приобретали весьма опасный для Александра оборот. Признание в Новгороде было для него не только вопросом престижа. Оно давало и весьма ощутимые материальные блага. Помимо содержания, которое получал князь от новгородского правительства, он имел здесь и иные статьи дохода: судебные пошлины, всякого рода дары и подношения от бояр. Наконец, князь через своих доверенных лиц, вероятно, принимал участие в торговле на Балтике и в различных лесных промыслах на новгородском Севере.
Потеряв Новгородский „стол“, Александр лишился бы и значительной части своих доходов. А между тем именно деньги – как в чистом виде (серебро), так и в виде пушнины или иных ценимых в Орде товаров – решали судьбу князя в ханской ставке. Хан, его жена и дети, его приближенные требовали от русского князя щедрых подарков. Скупость здесь была губительна: ярлык на княжение получал лишь тот, кто мог щедро заплатить за него.
Все это и заставило Александра, узнав о новгородской „измене“, немедленно взяться за меч. Как всегда, он действовал стремительно и напористо“[101].
В результате